Some more Supernatural

[Reno89]

Название: Just long ago

Автор: Reno

Фан-дом: Supernatural

Категория: relatioship

Рейтинг: PG – 13

От автора: просто зарисовка одной конкретной мысли – так что почти без сюжета.

Читать дальше

- Легче!

- Я стараюсь!

- Чёрт! – Дин яростно ударил кулаком по деревянной столешнице, потемневшей от времени и навеки въевшейся грязи. – Я же сказал – легче!

- Прости, - испуганно прошептал Сэм, пытаясь нашарить на полу иглу, которую он нечаянно уронил от неожиданности.

Дин, чуть повернув голову, прошипел сквозь плотно сжаты зубы:

- Дай сюда.

Младший Винчестер подчинился, словно загипнотизированный протягивая стальное жало брату. Дин быстро окунул иглу и синтетическую нить в заранее приготовленный стакан с виски. В коричневатой жидкости, высветленной тусклым светом походного фонаря, на миг расплылись бурым туманом кровавые разводы.

- Давай, - коротко и напряжённо.

Сэм взял иглу дрожащими от волнения пальцами. Сурово. Он никогда прежде такого не делал и даже не мог представить себя за подобным занятием. Когда отец притащил Дина, не слишком заботливо швырнув того на ветхий стул у двери, в его голосе не было и капли жалости.

- Сам виноват. Я приказал ему сидеть в машине, а он не послушал, - ответил он жёстко на безмолвный вопрос во взгляде Сэма.

- Зашьёшь ему рану, - с этими словами Джон вышел, даже не удосужившись сообщить о своих дальнейших планах.

Дин, кажется, с трудом сидел прямо, оказавшись на самом краю стула. Закрыв глаза, он тяжело дышал и молчал. Сэм был готов поклясться, что даже в этот момент брат не чувствовал ничего, кроме вины перед отцом. Ничего, кроме этого. Даже боли. Сэм подошёл к брату, медленно, пытаясь определить местонахождение раны. Обнаружить её не составило большого труда: на спине на клетчатой ткани рубашки расплылось огромное кровавое пятно.

- Дин, - рвано выдохнув, прошептал Сэм. Очевидно, такое повреждение должно было приносить сильнейшую боль.

Младшему Винчестеру пришлось раздевать Дина без разрешения: он так и не дождался ни слова от брата. Под лопаткой – клочья кожи, с примесью густой, уже успевшей немного подсохнуть, крови. Сэм на мгновение прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Вроде бы что-то из этого вышло. Стараясь не смотреть на рану, скорее всего, оставленную когтями какого-то существа, он попробовал вдвинуть стул с места. Со второй попытки это удалось, и Сэм смог пододвинуть его к столу, хотя ножки стула, отчаянно скрипя и цепляясь за дерево пола, грозились переломиться надвое. Сэм подумал, что надо срочно обработать рану. Спиртное в бутылке, оставленной Джоном, легко могло сойти за антисептик.

- Придётся потерпеть, - пробормотал Сэм, наклоняясь к брату. – Дин? Я буду промывать твою рану виски, только представь!

Брат едва заметно кивнул, чуть приоткрыв глаза.

Зачарованно глядя, как немного вязкая струйка жидкости, стекая по плечу, приближается к ране, Сэм пропустил момент, когда Дин, невнятно простонав что-то, уткнулся в стол, пару раз чертыхнувшись и дёрнувшись.

- Тшшш... – успокаивающе. Это мало помогло, но хотя бы на миг избавило Сэма от противного ощущения бездействия и бесполезности.

Жидкость, которая, наверное, сейчас казалась Дину раскалённой лавой из извергающегося вулкана, скапливалась в ране, вытекала, чертила дорожки вниз по спине. Другого выхода ведь не было...

У отца в аптечке Сэм обнаружил медицинские иглы и хирургические нитки – какой же отец всё-таки предусмотрительный! Или же научен горьким опытом?

- Я буду шить, - стараясь говорить уверенно, обратился Сэм к брату.

Никакого движения. Ни согласия, ни отказа. Лишь обречённость. И тихая покорность. А ведь Сэм не говорил, что он приказывает брату сидеть тихо и не дёргаться. Он ведь не Джон...

Кое-как вдев нить в отверстие в игле и обработав всё, Сэм понял, что момент, который он старался отодвинуть подальше, всё-таки настал. Стараясь не дрожать, он резко проткнул кожу у края раны и, не давая брату опомниться, проделал тоже самое с другой стороны, соединяя, стягивая бурые берега кровавого озера боли.

- Легче!

- Я стараюсь!

- Чёрт! Легче! – после этих слов Дин уже бил по столу непрерывно, пока ребро ладони не стало синим от выступившей под кожей крови. Теперь всё что ему оставалось – это сдавленно рычать от боли и бессилия.

Он потом не спал всю ночь, спина словно превратилась в один огромный саднящий сгусток боли. Но и Сэма к себе он так и не подпустил, грубо оттолкнув его того от кровати, давая понять, что он никогда не примет заботы и жалости.

- Иди спать, - прохрипел он, со стоном переворачиваясь на другой бок.

Даже в полутьме комнаты Сэм видел, что кровь пропитала бинты насквозь и теперь блестит жидкими рубинами в ярком свете полной луны.

***

- Придётся тебе снова поработать швеёй, Сэмми, - бросил насмешливый взгляд на брата Дин.

На его спине, чуть ниже старых шрамов, красовался свежий порез.

- Я привычный, - пробормотал Сэм, погружая иглу и нить в спирт.

Дин усмехнулся, пытаясь спрятать своё беспокойство за обычной маской ехидства и иронии.

- Когда ты в первый раз ремонтировал меня? – грубовато бросил он, морщась от боли.

Сталь прошивала кожу, протягивая полупрозрачную нить сквозь нервы, в очередной раз проверяя тело и волю на прочность.

- Мне было десять. Ты тогда сунулся с отцом в логово каких-то тварей, и тебя задели.

- Помню, - напряжённо.

- Вот шрам, кстати, - на мгновение отвлекаясь от своего занятия, Сэм провёл пальцем по белому вытянутому бугорку старой раны.

- Ты шей, давай, - напомнил Дин, отстраняясь от рук брата ровно на миллиметр.

Недолгое молчание.

- Ты с тех пор улучшил свои навыки, - говорит Дин. – Давно это было.

Сэм кивает, продолжая стягивать порванную кожу. Кивает, но молчит.

- Давно, - повторяет Дин, вздыхая, пытаясь отвлечься от боли.

***

Он говорит – давно. А для меня – как будто вчера. Ему больно, но он шутит, комментирует мои действия, пытается защититься. Ему больно – мне же страшно. Как будто не было этих двенадцати лет, прошедших с того, первого, раза. И я стараюсь, чтобы у меня не дрожали руки, как тогда, той ночью... Он думает, что мне легче – не мою плоть пронзают с каждым новым стежком. Он думает... Но с каждым движением, с каждым стоном боли, что вырывается из его горла, гигантская раскалённая игла словно пронзает моё сердце, заставляя чувствовать его страдания так остро. Никогда, конечно, ему об этом не скажу, пусть так и полагает, что всё давно прошло, но, может быть, есть слабая надежда на то, что он и сам когда-нибудь поймёт это.





Название: Всё будет не так

Автор: Reno

Фан-дом: Supernatural

Категория: POV Сэма

Рейтинг: R

Персонажи: Сэм, Дин

От автора: это один из рассказов, сопутствующих одному фанфику, размер которого несколько больше. Всё-таки не могу я обойтись без промежуточных зарисовок! Что ж – приятного прочтения всем, кто заинтересовался.

Читать дальше

Стрелки часов отсчитывают минуты, и я так ясно ощущаю, что осталось не больше часа... не больше сорока минут... не больше тридцати...

За окном – уже ночь. Конечно, всё самое страшное должно происходить только в это время суток, когда тьма окружает тебя, когда всё вокруг меняет облик, словно укрытое пыльной паутиной. И вроде бы нет такого всепоглощающего страха, но ощущение того, что ты где-то и когда-то проглотил что-то скользкое, холодное, мерзкое – это ощущение не отпускает.

- Ты ведь никогда не боялся смерти, Дин, - шепчу я в одинокую тишину комнаты.

- Что? – ты открываешь дверь своим ключом – такой спокойный, невозмутимый. Мне даже на миг показалось, что ты послал мне быструю, еле заметную в темноте улыбку. Не решусь спросить.

- Ты с кем разговаривал, Сэмми?

О, нет! Господи, не называй же меня так больше! Это словно ножом по сердцу – каждое слово, каждый звук. Что я буду делать, когда ты больше не сможешь меня так называть?

- Эй, - подходишь ближе, ставишь на стол пакет с обычной едой – чипсы, какое-нибудь пиво, бутерброды с жирной ветчиной. – Не молчи.

- Ни с кем не говорил, - наконец, отвечаю я.

- Я слышал, - упрямо.

Всего двадцать пять минут – может быть, хватит пустой болтовни?

- Скажи мне, с кем ты только что говорил.

- Сам с собой.

Удивление. Бывает. Наверное, это будет продолжаться и дальше. Наверное, в один прекрасный день я лишусь мозгов окончательно.

- О чём?

Удивление. Только теперь с моей стороны.

- О тебе. О тебе, чёрт подери!! – срыв.

Нельзя так проявлять свои эмоции. Я ведь охотник, пусть и поневоле. Нас двое – мы команда. Более того, мы – семья. Но скоро я буду один. И я должен учиться быть сдержанным прямо сейчас.

- Ты никогда не боялся смерти, - повторил я. Мне просто хочется узнать, что ты об этом думаешь. Правда ли ты такой бесстрашный, как кажешься. Правда ли у тебя девять жизней?

- Я и не боюсь, - глухо проговариваешь ты, отступая в тёмный угол комнаты. – Я и не буду никогда бояться.

- Ты врёшь, - отвечаю я резко. Слишком резко, наверное. Просто боль скоро потечёт солёными каплями по лицу. И сейчас главное не расклеиться совсем.

- Да, я вру.

- Тебе осталось жить двадцать минут. И ты нагло врёшь, что не боишься смерти!

- Да я вру. Да, я знаю, что будет. И даже сейчас твоё лицо уже искажается передо мной, превращаясь в гримасу смерти. Я уже почти не вижу тебя, но что теперь?!

Он кричит в полный голос. Он страшно боится. Страх волнами накатывает на меня. Он держит всё в себе, но сейчас он в дичайшем ужасе, который мне никогда не довелось бы испытать, даже если бы все твари мира, вырвавшиеся на свободу, предстали перед моими глазами в отвратительнейших своих проявлениях.

- И что же теперь? У меня есть грёбаные пятнадцать минут, но имеет ли это значение? Может быть, ты тогда подойдёшь сейчас ко мне, мы обнимемся и прорыдаем друг у друга на плече всё это время? Ты мне это предлагаешь?

Он говорил совсем так же, как в тот день, когда мы кремировали тело отца. Тогда он был зол. На себя, на весь мир, наверное, даже на меня. Но сегодня в его интонациях я чувствую, что именно этого ему сейчас и хочется.

- Да, - отвечаю я коротко на всю его тираду. – Да, представь себе.

Я делаю шаг, прижимаю его к себе, чувствуя тепло родного тела, идущее сквозь толстую кожу куртки. Нет, так не пойдёт. Расстёгиваю замок, снимаю с него эту чёртову куртку, прижимаю к себе снова. Рубашка в клетку, серая футболка, глухой стук сердца, тяжёлое дыхание. Во всём это есть жизнь. Обнимаю ещё крепче, зарываясь лицом в короткие жёсткие волосы, а он даже не двигается. Слышу, как тикают часы. Часы – палачи, отмеряют время. По сути, они – лишь формальность, ничего более. Ведь даже если отвести стрелки назад, и снова, и снова, время не повернётся вспять. Так зачем тогда они вообще нужны, чтобы действовать на нервы?! У них нет власти, они – пустые железные консервные банки. А чёрные стрелы – пики пронзают мгновения, отрезают по кусочку от моего сердца.

- Ожидание - самое отвратительное, - невнятно говорит Дин, прижатый к моей груди моими руками.

Он, наконец-то, обнимает меня в ответ, подталкивая к стулу, стоящему около окна.

- Молчи уж, - вздыхаю я.

Семь с половиной минут.

- Ты прости, - говорит он, неожиданно толкая меня на стул. – Прости, пожалуйста, я ведь так не хотел.

Мгновенно достав из кармана верёвку, сноровисто связывает запястья, заведя их за спинку стула, затем – ноги. Я даже не сопротивляюсь. Только спрашиваю:

- Зачем?

Он смотрит на меня своими зелёными, как гранит, глазами, которые сейчас кажутся чёрными в темноте, прорезанной светом фонаря. Смотрит, задерживая взгляд, словно старается запомнить каждую чёрточку, всё, до самого конца.

- Я не хочу, чтобы ты был там и видел, - отвечает он.

Я уже знаю.

- Ты ведь уже знаешь, как это всё происходит, да?

Минуту на колебания, я молча киваю.

- Я не хочу.

Я знаю. Я уже вижу, как только закрываю глаза. Как кровь льётся, густая, красная и тёмно-бордовая – из самых вен. Как его тело бьётся в последних конвульсиях, раздавленное, разбитое, разорванное. Я представляю, и у меня темнеет перед глазами.

- Вот видишь, - замечает он.

А сам идёт к двери в ванную.

Три минуты.

На пороге вдруг оборачивается, бежит ко мне, обнимает, прижимается небритой щекой, я чувствую, как царапает щетина, сквозь которую продираются холодные капли слёз, чувствую вкус этих слёз. Вкус страха. Застывает на миг, словно статуя.

Минута.

Дверь сотрясается под ударами адских псов. Я их не увижу, они пришли не ко мне. Не за мной. Я их не увижу, но их увидит он. Дверь распахивается, адские когти оставляют длинные царапины на дереве пола.

Полминуты.

Рычание отзывается могильным холодом внутри. Облачка пара застывают в воздухе.

Верёвки никак не поддаются – Дин слишком крепко привязал меня, но я всё равно пытаюсь вывернуть руки.

Отвратительный, тошнотворный влажный звук, когда острые, как кинжалы, когти вспарывают плоть, кровавые капли щёлкают по кафельному полу. Он даже не кричит, только один раз из его горла вырывается мучительный и долгий стон, но он словно сейчас же проклинает себя за эту слабость и больше не позволяет себе ни звука.

Его тело режут на куски, а он заботится лишь о том, чтобы я ничего не слышал, не видел... Я почти злюсь на него за это, но тут же понимаю, что скоро не на кого будет злиться. Верёвки поддаются, когда я, резко вывернув запястья, освобождаю руки от путов. Развязав ноги, вскакиваю, только сейчас замечая, что настала жуткая, вязкая, как высыхающая кровь, тишина. Поэтому, двигаясь в такт этой тишине, подхожу к чуть приоткрытой двери, кончиками холодеющих пальцев подцепляя металлическую ручку.

Кровь.

Красное.

Агрессия.

Всё залито алой, как закат морозного дня, кровью.

Тело брата разорвано в клочья, только лицо почти не тронуто. Лицо – белое, как мел, глаза – тёмный агат...

Отступая назад, только сейчас начинаю кричать. Дико, так, что отдаётся в ушах, отражается от стен, так болезненно и горестно...

***

- Сэм! - слышу нешуточное беспокойство в голосе брата, когда, ёщё находясь на грани сна, вскакиваю, бьюсь, как пойманная птица, в его руках, но он держит крепко, чтобы я не вскочил с кровати, не навредил себе.

Окидываю комнату безумным взглядом. Часы тихо показывают половину четвёртого. За окном время от времени проезжают машины.

Внезапно вспоминаю, что Дин сидит сейчас рядом, на моей кровати, обнимает меня так крепко, но вроде бы только по инерции. Пытаюсь сфокусировать взгляд на его лице – даже удаётся.

- Сэмми, - говорит он, всё ещё глядя на меня настороженно.

- Дин, - выдыхаю я, чуть ли не падая на него, чувствуя, какой он живой. – Дин!

Все слова вылетели из головы. Осталось только одно – единственное имя, которое никогда не забыть.

Видимо, в моём взгляде читается такой страх, что он вдруг наклоняется ко мне в попытке хоть немного успокоить, прижимается щекой, я даже чувствую, как царапает жёсткая, как проволока, щетина. Совсем как тогда, в том сне...

- Эй, - тихо шепчет он. – Ничего подобного.

Я чуть отстраняюсь, глядя на него с удивлением.

- Ничего, - повторяет он. – Ты сам всё это вообразил. Не думай, всё будет совсем не так.

Он снова обнимает меня так крепко, словно не желает отпускать никогда, а я всё думаю, как он узнал?