Синдром опадающих листьев

[Reno89]

Название: Синдром опадающих листьев
Автор: Reno
Фан-дом: Supernatural
Категория: slash, винцест, drama, местами angst (хотя, никто не умрёт, это я вам гарантирую!)
Рейтинг: NC-17
Персонажи/Пары: Дин/Сэм
Предупреждения: местами нецензурная лексика, образ Джона Винчестера сильно искажён, немного жестокости и пафос – моя обычная проблема, хех
От автора: как всегда размер получился больше, чем я предполагала. В процессе печатанья чаще всего я включала песню “Hero” Nickelback, уж не знаю, почему так получилось ^____^

Окончание

7.
Сэм молчал.
Он проснулся рано, но заснуть уже больше не смог. Поэтому ничего не оставалось, как включить ноутбук и молчать, глядя в мерцающие глаза плоского экрана. Кусать губы время от времени. Читать про разные глупости. Думать.
Есть почти не хотелось.
Дин зашевелился на самом краю кровати, рискуя упасть. Грязные подошвы ботинок задели простыни, оставляя серые следы. Сэм встал из-за стола, едва слышно вздыхая, приблизился к старшему Винчестеру, подавляя в себе желание сделать что-то неожиданное, полное нежности, помня о вчерашнем вечере, когда поведение брата было необъяснимо и причиняло боль. Он просто толкнул Дина в плечо, а тот открыл глаза, не понимая, что происходит.
- Сэм? – тихо и хрипло сказал он.
- Ты сейчас упадёшь на пол, - не глядя на брата, пробормотал тот. – Двигайся к середине.
- Сэм, - он был словно не в себе, цепляясь пальцами за рукав рубашки младшего Винчестера.
- Отвали от меня, - тихо произнёс Сэм, не будучи уверенным в том, что брат слышит его. – Убери руки.
Дин откинулся назад, закрывая глаза, но всего на миг Сэм видел, что в его глазах промелькнуло что-то, очень похожее на...
Сэм был бы готов видеть там досаду, извинение, но только не скрытое, радостно-горькое смирение, словно Дин исповедовался в грехах, хотя трудно было бы представить старшего Винчестера в подобной ситуации. Сэм вдруг подумал, а бывал ли Дин в церкви? Хотя бы раз за всю свою жизнь? Старший Винчестер не смог бы гармонировать с покоем храма Божия, с его высокими сводами и тем светом, что проникает сквозь окна-витражи... Это было бы так же нелепо, как представить его, Сэма, и Джона, живущих в мире и покое. Это было бы так же необъяснимо, как жара в середине декабря. Как листья, которые танцуют в его снах, подхватываемые ветром, превращаясь в золотистое крошево, осыпаясь на землю, лицо, попадая в глаза, мешая смотреть... И заставляют плакать.
Синдром опадающих листьев...
Это болезнь.
Это гораздо сложнее, чем он сказал тогда, объясняя Дину. Это время, когда ты ни в чём не уверен. Это не просто упадок сил или тревога. Это сама квинтэссенция грусти, которая льётся холодной водой, сыплется с неба мелким снежком, хрустит под ногами льдом. И не сбежать никуда от этого, даже если уехать на самый край Земли, где лето владеет январём, эта сила всё равно будет преследовать тебя, шёпотом проникая в вены, помогая помнить, что где-то осень пожирает тебя изнутри. И ты понимаешь, что жизнь идёт не так, только не знаешь, что именно в ней неправильно. И изнуряешь себя поисками эфемерного, не задумываясь, что это может оказаться гораздо ближе, чем казалось сначала.
Дин сел на кровати, свесив ноги в ботинках.
- Я вчера даже не удосужился раздеться? – задал он глупый по своей сути вопрос, словно ничего и не произошло.
- Как видишь, - отозвался Сэм, стараясь выглядеть беззаботно.
Дин кивнул, поднимаясь.
Сэм невольно проследил за ним взглядом.
- Что? – спросил Дин, оглядываясь, спиной почувствовав спиной взгляд.
Сэм отрицательно покачал головой, снова вернувшись к компьютеру.
Дин пожал плечами, скрывшись в ванной.
***
Сэм мог только молчать. Потому что говорить не хотелось. Дин усиленно делал, вид, что накануне ничего не произошло, но в нём чувствовалась напряжённость взведённой пружины, такая знакомая и такая чужая теперь, когда он не хочет ничего объяснять. Сэм не знал, как начать разговор. Поэтому он молчал. И ещё тысячи причин. И ещё тысячи причин...
- Зайдём в кафе? – предложил Дин, когда они проходили мимо знакомого заведения, где работала Джорджиана.
- Как хочешь, - пробормотал Сэм, неожиданно для себя пропустив вопрос.
- Мы всё равно ещё не завтракали.
Он говорил о чём-то, спрашивал, но Сэм едва подавил желание зевнуть на фразу о том, что в гамбургере мало лука. Ему вдруг стало совершенно безразлично, есть ли в этих чёртовых булочках лук вообще. Накатила апатия, от которой он совсем не хотел избавляться.
- Что собираешься делать? – поинтересовался Дин, когда они просидели в кафе больше двух часов.
- Что?
- Что будем делать с этим демоном?
- Не знаю, - глядя в пространство, сказал младший Винчестер. Затем задумчиво почесал бровь. – Думаю, нам следует уехать из Чарльстона и найти себе новое дело. А это – пусть будет нашей неудавшейся охотой. Может быть, мы когда-нибудь вернёмся.
- Думаю, так дело не пойдёт, - недовольно протянул Дин. – Нельзя оставлять незаконченные дела. Кто знает, что может случиться завтра.
- Ты никак умирать собрался? – хмыкнул Сэм, признавая нелепость подобного предположения.
- Я-то? Нет, - чуть улыбаясь, проговорил Дин. – Но ты не хуже меня знаешь, что каждый миг может что-то произойти. Работа охотников – это не прогулка по осеннему парку.
- Ага, когда всё вокруг золотое и багровое. Почему ты думаешь, что нашу работу нельзя сравнить с осенью? Багровые листья – кровь тех, кого нам не удалось спасти.
- А золотые?
- Те, кто остался в живых. Слава Богу, таких больше.
- Так, - сказал Дин, хмурясь. – А где же мы? Охотники?
- Возможно, мы те, кто идёт по этому осеннему парку, а под подошвами наших ботинок превращаются в пыль и багровые листья, и золотые. Короче говоря, разницы, по сути, нет. Всё равно никто из них не остаётся целым...
- Ты меня убьёшь своими размышлениями, - пробормотал Дин, отодвигаясь от стола, чтобы подняться. – Я пойду в номер.
Сэм остался, наблюдая, как за холодным стеклом старший Винчестер медленно прошёл вдоль улицы, противоположно тому направлению, в котором находился мотель.

Три – магическое число. Так же, как и семь, и двадцать один. Но до семи Дину было точно не дотянуть, поэтому он выбрал три. Тем более что оно совпадало с количеством дней. Он вообще-то не слишком любил эту цифру, куда привлекательнее для него было число пятнадцать. Но пятнадцать – ещё больше семи. Три. Три шага, которые он должен сделать самостоятельно, не советуясь ни с кем, не прося о помощи. Эти три шага не обещали ничего хорошего в будущем, только боль, или что-то похуже... Но эти три шага должны были ему помочь ему изловить тварь, поэтому он был готов. Первый шаг был сделан, до второго осталось не так уж и много времени. Он сказал Сэму, что возвращается в мотель, но Дин просто не мог сейчас находиться в замкнутом пространстве, в страхе ожидая возвращения младшего Винчестера, который едва ли сказал пару слов за этот день. А чего он ещё мог ожидать? Сначала будет непонимание и, как следствие его, холодность. Затем будет непонимание, замешанное на разочаровании и горечи. После будет разочарование пополам с сильнейшей болью. А потом Сэмми уйдёт, наверное. Но вернётся, когда Дин всё объяснит.

День будет потрачен впустую, Сэм знал это. Его всё чаще посещала мысль, что стоит бросить всё сейчас, пока ещё не слишком поздно, чтобы найти новый город, где люди погибают от происков сверхъестественных тварей. Но он ещё никогда не бросал охоту. Он знал, что Джон делал так, но не хотел подражать отцу. Тот почти никогда не был для него примером, Сэм всегда основывался на собственных мозгах, поступая так или иначе. Он не задавался вопросами «А что бы сделал папа?» Иногда, он допускал это, в его голове возникало «А как бы поступил Дин?», но сейчас ему хотелось принять решение самому. Ещё день или два здесь, в этой унылой осени Чарльстона, где всё как-то по-дурацки.
***
Дин заснул, ожидая Сэма, в кресле. Сначала было не слишком удобно, но затем он перестал замечать, что подлокотник больно спивается под рёбра, а жёсткая спинка терзает его собственную спину. Было холодно. За окном в небе назойливым фонарём висела почти круглая белая луна, которой до полнолуния осталось пара дней. Два дня осталось и Дину до того мига, когда он либо выиграет, либо проиграет. Провал в таком деле стоил бы ему жизни. Дин задумался, почему же он никогда не чувствовал страха смерти, который замораживает кровь в жилах людей, их глаза стекленеют, кожа становится синей, губы холодеют. Наверное, он просто не отдавал себе отчёта в том, что это уже не игра, где отец всегда сможет его прикрыть. Он понимал, что он – сам по себе, но не мог заставить себя верить в смерть. Нет её! Нет старухи в чёрном балахоне с ржавой косой!
На секунду закрыв глаза, старший Винчестер пообещал себе, что подремлет всего минут пять, но сон и не думал отпускать его, когда он заворочался, устраивая тело поудобнее в старом кресле, где в одном месте поролон желтоватыми хлопьями выбивался из-под текстиля. Он не слышал, как скрипнула дверь, впуская внутрь Сэма.
Младший Винчестер закрыл глаза, отсчитывая в уме, чтобы привыкнуть к темноте, и смог разглядеть брата, спящего в кресле. Он стоял, почти не двигаясь, раздумывая, что он должен делать сейчас. Не смотря на вчерашнюю обиду ему хотелось подойти к Дину, разбудить прикосновением, сказать, чтобы он шёл спать в кровать, ведь после кресла у него спина будет болеть. Но вместо этого ему в голову пришёл другой план действий. Сэм не считал себя мстительным, но ему нужно было узнать, что происходит, прямо сейчас. Непонимание могло лишь усугубить его положение.
Он подошёл к креслу, касаясь ладонью щеки старшего Винчестера, наклоняясь ниже, чтобы чувствовать тёплую кожу губами, тихонько выдохнул.
- Дин, - прошептал он, целуя старшего Винчестера, чувствуя как внутри всё дрожит. – Хэй.
Тот вздрогнул едва заметно, открыв глаза.
- Сэмми? – пробормотал он.
Сэм забрался ему на колени, хотя места было слишком мало для того, чтобы разместиться с комфортом.
- Скажи мне, - начал младший Винчестер, проводя языком по шее Дина, отчего тот откинул голову назад, чувствуя, как на лбу выступают капельки пота. – Я прошу не так много. Скажи мне, что происходит?
Дин молчал, и Сэм позволил рукам проникнуть под его футболку, поглаживая, ненавязчиво касаясь напрягшихся сосков. Затем приник у его губам, мягко лаская, проводя кончиком языка по острой ровной кромке зубов, простонав что-то невнятно, чувствуя, как телу становится тесно в жаркой одежде, ощущая твёрдость члена Дина бедром.
- Я хочу... чтобы ты мне объяснил, - продолжил Сэм, оттягивая ворот футболки старшего Винчестера, чтобы добраться до ключицы и плеча. По спине пробежал холодок.
- Прости, - прохрипел Дин, тяжело дыша.
Затем он неожиданно для Сэма резко двинул бёдрами, скидывая младшего Винчестера на пол, приподнимаясь в кресле.
- Я не хочу сейчас, - подавляя собственную внутреннюю лихорадку, проговорил он, уже усмехаясь. – Мне сейчас не надо.
В его словах была насмешка, пусть ещё и скрашенная желанием, которое рвалось изнутри.
- Что? – переспросил Сэм, всё ещё глупо сидя на холодном полу, даже не думая подниматься. – У тебя стоит.
Дин покосился на собственные джинсы и снова хмыкнул:
- Ну и что? Привычка тела. Но мои мозги ты завести не сможешь.
Он отвернулся к окну, глядя в темноту ночи, но улыбка на его лице уже исчезла, превращаясь в гримасу боли.
- Привычка, ага? – зло проговорил Сэм. – Дин, скажи мне, что происходит?
- А что-то происходит?
- Дин! – Сэм, наконец, поднялся, не обращая внимания на собственный стояк, подошёл к брату, тряхнув того, как следует. – Не говори, что это всё – какая-то твоя глупость. С чего бы так? Это началось внезапно, не было никаких предпосылок. Это ненормально!
- Хочешь сказать, что теперь девушки интересуют меня больше тебя – это ненормально? Мне кажется, это как раз то, что все окружающие называют нормальным.
- С каких это пор тебе интересно мнение окружающих?!
- С тех пор, как я встретил отца в баре, и он сказал, что знает о нас с тобой. Это был не слишком приятный разговор, который дал мне кое-что понять.
- И что же? – с горечью проговорил Сэм, для которого сведения об отце стали неожиданностью.
- Что это всего лишь глупая игра, которую мы начали в детстве и всё никак не можем наиграться.
- Для тебя это игра? – Сэм отступил от окна, делая пару шагов назад. – Да, Дин?
- Я думал над этим. И пришёл именно к такому выводу. Мы уже вышли из того возраста, когда можно безнаказанно возиться в песочнице.
- А как же... – Сэм боялся говорить это, но надеялся, что эти слова как-то подействует на Дина. – Как же... любовь?
- Любовь? – Дин даже оглянулся. – Ха, любовь? А ты хоть раз слышал от меня глупые признания? А? Не слышал, я знаю. Потому что я такого не говорил. Всё.
Дин прошёл к кроватям, отодвигая свою к стене, дав понять, что разговор закончен. Это движение, когда между их кроватями возникла, быстро расширяясь, щель, заставило Сэма вздрогнуть. Старшему Винчестеру было не очень удобно ходить, но он просто лёг, отвернувшись от Сэма, задержав дыхание. Возможно, сейчас он перегнул палку, и третьего шага может и не понадобиться. Но он должен был сделать всё правильно. Сэм молчал, но старший Винчестер чувствовал его присутствие. Затем брат развернулся, и его шаги затихли в ванной. Послышался шум воды в душе, когда Сэм, прислонившись спиной к кафелю, расстегнув ширинку, сжал в руке член, проводя сверху вниз, стараясь не глотать слёзы вперемешку с хлорной водой, которые текли по лицу, щекотя подбородок, стекая по одежде, тяжелея с каждой новой порцией мыслей. Волосы прилипли ко лбу и вискам, Сэм закрыл глаза, чтобы не видеть свой силуэт в запотевшем зеркале напротив.
Дин тяжело вздохнул, чувствуя, как в горле першит, как при простуде. Он с трудом просунул руку за ремень штанов, сжимая плоть до боли в животе, до судорог в ногах.
- Сэмми, - прошептал он, запрокидывая голову назад, стукаясь затылком о спинку кровати.

8.
Ворона была большой и чёрной. Удивительно, но она не боялась людей. Или только Дина? Старший Винчестер не отличался большой аккуратностью в быту, но и он никогда бы не смог предположить, что в кармане его куртки найдётся вдруг чёрствая хлебная корка. И что она там делала? Дин протянул руку, усмехаясь. Пройдёт минут пять, и он уже будет готов заговорить с птицей. Ворона глянула на него быстро и озорно, подскочила ближе, хватая с ладони хлеб.
- Приятного аппетита, - пробормотал Дин, поёживаясь.
Стало гораздо холоднее, и куртка, надетая на рубашку, уже не спасала от пронизывающего ветра. Вороне было на ветер плевать. Она сосредоточенно пыталась отщипнуть от корки хоть кусочек.
- Не выйдет, - констатировал факт Дин, наблюдая за её тщетными усилиями.
Ворона каркнула укоризненно. Затем взлетела вверх, выпустив корку из клюва. Та упала на камни и раскололась на несколько кусков.
- Умно, - невольно восхитился старший Винчестер, чуть улыбаясь.
Спать почти не хотелось, хотя он вскочил рано из-за какого-то очень мудрёного кошмара, что посетил его ночью. Возвращаться во влажную от пота и холодную постель не было никакого желания. Поэтому теперь он сидел на мосту, прислонившись спиной к железной ограде, в обществе чёрной птицы, которая временами лукаво посматривала на него. Дин пошарил в карманах в надежде найти ещё что-нибудь съестное, но там было пусто.
- Ничего больше нет, - с сожалением проговорил он, когда ворона приблизилась, ожидая продолжения банкета.
Снова каркнула. А затем ещё раз. Требовательно.
- Да нет у меня больше ничего! – воскликнул Дин, вскакивая на ноги.
Птица, испуганная его резким движением, отскочила назад, но улетать, похоже, не собиралась. Просто смотрела на него, изредка наклоняя голову, затем уселась на чугунную перекладину ограды, щёлкнув клювом.
- Лети давай, - нахмурившись, пробормотал старший Винчестер. – Надоела.
Ворона снова щёлкнула клювом, в недоумении расправив крылья, словно не решила ещё, взлететь или всё-таки остаться.
Дин наблюдал за ней, поражаясь самому себе. Что за странности, Винчестер?! В детство впал? Кормишь птиц, просиживаешь без работы, а ещё охотник называется! Встать и немедленно идти куда-нибудь. Делать что-нибудь, пусть это и будет выглядеть глупо. Опрашивать местное население. Собраться, наконец, хватит растекаться киселём по асфальту моста.
Ворона всё-таки решила улететь. Видимо, решила, что Дин для неё – неподходящее общество.
Где-то играли на фортепиано. Неуверенно и рвано. Пытались воспроизвести что-то современное и модное, но не слишком в этом преуспели.
Где-то люди просыпались, готовили завтрак, шли на работу, жили обычной жизнью.
Где-то люди умирали.
А где-то Джон Винчестер пил утренний кофе, проклиная своего старшего сына, Дин это кожей чувствовал.
В небе неожиданно громыхнуло, хотя осень – не время гроз, закапало холодным дождём вперемешку со снегом. Дин поднял голову, закрывая глаза, чувствуя, как капли ударяют по коже, испытывая на прочность, а липкие ледяные хлопья скатываются по подбородку и шее за ворот рубашки, продолжая свой путь вниз, по груди и животу, теряясь где-то в складках футболки, впитываясь в ткань, оставляя лишь прохладное воспоминание. Дин почувствовал, как среди капель дождя на лице затерялось тепло одной слезы. В его голове, и внутри – что-то мерзко шептало, но он не мог разобрать слов. К горлу изредка подступала тошнота, которая убеждала его сейчас, разбежавшись, спрыгнуть в холодную реку.
- Как банально, - ухмыляясь, пробормотал старший Винчестер. – Река – это же так скучно. Придумай что-нибудь получше, неужели, не можешь? Что-то страшное и глупое одновременно. Может, получится. Возможно, завтра он будет убивать себя, но он уничтожит и тварь, которая уже нашла его, как он и предполагал.
Он знал, что делать сегодня. Он свободен вечером, не угодно ли поразвлечься? Красивый парень ищет кого-нибудь, с кем ему не будет скучно. Объявление в газету, что ли, дать?
***
- Ну, давай же, красавица, - Дин заставлял себя дышать часто и прерывисто, потому что девушка, губы которой сейчас совершали путешествие по его телу, нисколько его не возбуждала. – Давай ещё...
Он запрокинул голову, чуть не свернув себе шею, театрально застонав.
Как же она глупа, если не может отличать всю эту бутафорию от истинного желания! Шлюха. Всё они – шлюхи. В каждом городе, каждом баре готовы раздвинуть ноги перед первым встречным. Даже красота партнёра – всё-таки не оправдание. Джуди была не красавица. И вообще, Дин сам не знал, как его угораздило выбрать её. Вокруг было полно хорошеньких девчонок, которые окидывали старшего Винчестера недвусмысленными взглядами. Брюнетки, рыжие, крашеные, с волосами, как пакля... Они были готовы действительно на всё. Только Дин сказал «Привет» именно ей, мысленно улыбаясь разочарованию, вспыхнувшему в глазах окружающих, и зависти, страшной зависти, всепожирающей, выразившейся в их рваных движениях. Словно Дин повелевал их судьбами и жизнями, а сейчас он – их Бог – не смилостивился, не бросил свой благостный взгляд на них, лишь на Джуди, которая даже оглянулась, чтобы окинуть зал торжествующим взглядом, за который Дин её едва не убил. Поразмыслив, он всё-таки пришёл к выводу, что выбрал именно её он для большего эффекта. Ведь когда Сэм увидит, на кого Дин его променял, то он скажет всё, что думает о старшем Винчестере, по возможности, причиняя ему словами наибольшую боль, и тогда Дин выиграет. Тогда он сможет сделать всё, как надо, и он победит. Старший Винчестер надеялся, что все детали мозаики подойдут друг к другу как нельзя лучше, соединятся в единую картину горечи, боли и захвата демона.
- О, да, крошка, - почти без энтузиазма протянул он, абсолютно ничего не чувствуя.
Что она там делал с его членом? Какие ещё приёмы были у неё в запасе, чтобы разогреть его? Похоже, она уже всё перепробовала, только вот ничего не помогло. Дин решил чуть помочь ей, конечно же, в интересах дела. Он закрыл глаза, представив на своей коже не эти холодные пальцы с идеальным маникюром, а широкие шершавые ладони, горящие лихорадочным огнём, не своих губах не эти красные, как кровь, губы, а другие, родные, знакомые... И не эти карие глаза, в которых сейчас такая откровенная похоть, а другие, с древесной прозеленью, мягкий взгляд которых согревает, а не обжигает. Он представил, что сейчас он с Сэмом, отчего возбуждение отдалось внизу живота немедленно, а блондинка, уверенная, что её собственные усилия стали причиной этого, довольно улыбнулась, наклонившись к Дину, целуя глубоко и как-то механически.
- Продолжим? – улыбнулся ей Дин, чуть приподнимая бёдра, прогибаясь в спине до боли в рёбрах.
- С радостью, - прошептала она, кусая нижнюю губу, обнажённой грудью создавая давление на грудную клетку Дина, который просто закрыл глаза, думая о Сэме, ни о ком больше, только о нём, не ощущая, как девушка приняла в своё тело его член, не сдерживая стонов, длинным ногтями царапая кожу. Он сжал её бёдра, вынуждая двигаться быстрее и резче, сдерживая себя, чтобы не произнести имя человека, который должен был с минуты на минуту появиться на месте действия.
Было поздно. Дин намеренно просидел в баре с Джуди допоздна, чтобы быть уверенным, что брат вернётся в номер именно в тот момент, который причинит ему наибольшую боль.
- Великолепно, - пробормотал он, не открывая глаз, чтобы иллюзия не растаяла в душном воздухе номера, где запах вынужденного секса смешивался с чем-то приторно горьким, что резало сердце предчувствием беды. – Класс, Джуди, ты просто супер.
Это прозвучало до крайности фальшиво, но сейчас и это сгодилось. Джуди, казалось, было всё равно – её оргазм был слишком близко, чтобы реагировать на незначительные изменения тона.
В дверном замке повернулся ключ, Дин задержал дыхание от предвкушения взрыва, и узкая полоска света прорезала темноту комнаты.
- Дин? – Сэм заходил спиной вперёд, держа в руках пакет с едой. – Ты уже...
Дин почувствовал, как на его лице против воли расползается глупая улыбка, он уже знал, что сейчас произойдёт. Сэм поставил пакет на тумбочку, оборачиваясь.
- Давай же, крошка, - проговорил Дин, заметив, что Джуди отвлеклась на неожиданный для неё шум. – Всё нормально.
- Дин? – Сэм оглянулся, застывая.
Старший Винчестер наблюдал, как брови брата поползли вверх, а в глазах, как в замедленной съёмке, проступило странное удивление, балансировавшее на грани с отвращением, болью и ещё многим...
- Привет, - прохрипел Дин, толкая бёдрами вверх, вызывая очередной стон Джуди. – Ты немного не вовремя.
Сэм молчал. Он чувствовал, как когти какого-то монстра разрывают внутренности, медленно, наслаждаясь его беззвучными криками. И густая горячая жидкость текла внутри, булькая в лёгких и горле, грозилась заставить его захлебнуться собственной горечью.
- Что, нравится смотреть? – подбавила масла в огонь Джуди. Хоть что-то.
Сэм отшатнулся, не отрывая взгляда от её голого тела, не прекращающего свои судорожные движения. И это его убивало. Странно, Сэм никогда не видел Дина, трахающегося с какой-нибудь девушкой из бара, он знал, что это происходит, но никогда не мог представить себе подобного. И никогда не мог предположить, что это будет настолько больно для него. Он видел это теперь – Дина, который сжимал пальцами талию девушки; её, стонущую от его прикосновений, широко раздвинув ноги, насаживаясь на член старшего Винчестера, прогибаясь назад, словно кошка. Это было отвратительно, но им не было до этого дела. Они уже забыли о его присутствии, поглощённые своей чувственностью, поглощённые «вертикальными танцами», как это всегда называл Дин.
- Может, стоило найти подходящий для этого подвал или чулан? – громко проговорил Сэм, чувствуя, как дрожат руки. Только бы не расплакаться, по-идиотски, как девчонка, которая надувает губы от обиды, всхлипывая громко и безудержно. Только бы не расплакаться!
- Что, уже забыл, как трахнул меня в грязной кладовке? – продолжил Сэм, закусывая нижнюю губу. Он ещё мгновение смотрел в глаза Дину, не обращая внимания на притихшую Джуди. – Тогда было просто великолепнейше мерзко. Надеюсь, тебе так же отвратительно сейчас, как было мне тогда.
Он выскочил за дверь, ощущая, как горят щёки и слёзы прорываются наружу, чертя влажные блестящие дорожки на щеках.
- Сэм!
- Он что-то говорил о... – начала Джуди, но Дин не обратил на неё никакого внимания, бесцеремонно скинув с себя.
- Знаешь, ты можешь уйти, - сказал он, обернувшись, натягивая на влажное от пота тело джинсы. – Будет даже лучше, если ты сейчас уйдёшь.
И он скрылся. Джуди пожала плечами, думая, что геи – это странные парни без мозгов, и отправилась искать юбку.

- Сэм! – Дин догнал брата, когда тот остановился у «Импалы».
Было морозно, и старший Винчестер на миг задохнулся холодным воздухом, хлынувшим в его лёгкие. – Подожди.
- Не говори мне эту бессмысленную фразу «Я всё сейчас объясню», ладно? – Сэм вздохнул, поворачиваясь к Дину.
- Я не собирался...
Сэм вздохнул, бросая взгляд на фонарь у главного офиса.
- Я не знаю, чего ты ожидал, приводя её сюда...
Позади хлопнула дверь.
- Но, честно говоря, мне уже всё равно. И, конечно, я не имею права в чём-то тебя обвинять, ведь, как ты сам говорил прошлой ночью, никогда ни в чём не признавался мне. Так что, всё в порядке, чёрт!
Он уже кричал, хотя до этого твёрдо решил, что скажет всё спокойно, спокойно же развёрнется и уйдёт.
Дин молчал. Он должен был впитать в себя каждую частичку этого разговора, все эти эмоции – досаду, злость, разочарование – всё до единой капли, чтобы выплеснуть это из себя, когда наступит нужный момент.
- Я не знаю, что происходит. Я не в курсе, - горько ухмыляясь, проговорил Сэм. – И знаешь, Дин, я лучше вернусь к работе. У меня есть незаконченное дело. И я знаю, к кому обратиться за помощью. Поэтому – увидимся как-нибудь потом. Нам надо расстаться...
Он на миг замолчал, осознавая, что говорит этими глупыми фразами глупых героинь глупых мелодрам, но это было именно то, что он хотел бы сейчас сказать:
- Да, расстаться. Ненадолго. Мне кажется, я смогу, Дин. Смогу сейчас работать в одиночестве. На случай какого-нибудь происшествия – есть же Бобби. Он всегда меня поддержит. Я буду у него, если ты вдруг решишь объяснить мне что-нибудь. И сейчас не обращай внимания на то, что я никак не могу прекратить молоть чепуху, как влюблённый идиот, ладно? Это пройдёт. Со временем, но пройдёт. Может быть, всё дело в чёртовой осени и депрессии. Или в том, что просто пришло время всё закончить.
Он резко развернулся, зашагав по дороге.
- Я люблю ночные пешие прогулки, - донеслось до Дина, когда тёмная фигура исчезла за поворотом.
Старший Винчестер стоял, чувствуя, как леденеют пальцы и руки, и холодит спину.
- Вот и всё, да, Сэмми? – прошептал он. – Вроде бы, всё правильно?
Дин нашарил в кармане джинсов ключи от машины, открыв капот, извлёк наружу всё, что ему могло пригодиться в сегодняшней охоте. Затем побрёл к крыльцу, присаживаясь на холодные камни, усмехаясь отстранённо и грустно.
- Осталось не так много, ага? Целая ночь впереди.
Ему предстоял небольшой урок рисования.

9.
Пришлось сдвинуть почти всю мебель в угол, чтобы не мешала. Кровати поставить одна на другую. Тумбочки и лампы – сверху.
Круг не был закончен, и Дин прекрасно об этом знал. Он умышленно оставил лазейку для демона, который придёт рано или поздно, положив рядом с основной линией стальной обломок неизвестного происхождения, до которого смог бы дотянуться именно в тот момент, когда серая клубящаяся субстанция окажется внутри, и замкнуть круг. За пределами круга лежало ружьё. Возможно, пригодится. Операция обещала быть рискованной, но старший Винчестер был уверен, что справится. Стоило лишь подождать совсем чуть-чуть: несколько часов, и всё будет кончено.
Дин передвинул кресло так, чтобы оно располагалось в центре круга, и уселся, закинув ногу на ногу. В руках он небрежно крутил нож из чистой стали. Что бы ещё могло помочь ему, если всё пойдёт не так? Дневник отца, оказавшийся в этом деле почти бесполезным, лежал рядом с ножкой кресла, справа. Но заклинания изгнания на латыни будут совсем не лишними, если прозвучат завершающим аккордом охоты.
За окном переливчатым светом мигнули фары проехавшей мимо машины, заставляя вспомнить, что мир ещё существует, хотя после ухода Сэма казалось, что он рухнул.
Дин знал, что ему будет тяжело завтра, когда он будет искать Сэмми, чтобы всё рассказать ему. Из-за того, что брат, возможно, сначала не поверит ему, и повторит все те слова, которые сказал ранее. А больнее всего из-за того, что почти всё, что сказал младший Винчестер – правда. Он всё видел собственными глазами. Это его Дин оттолкнул вчера ночью, это Дин сегодня привёл Джуди в их номер. Номер, где они с Сэмом занимались любовью, где он мог целовать его, не думая о завтрашнем дне. И номер, где они стали чужими друг для друга.
Дин знал, что Сэму сейчас, может быть, даже хуже, чем ему самому, и старший Винчестер был рад, что брат покинул Чарльстон, где мог бы попасть в лапы демона... или духа... Ведь они так и не выяснили, чем было это создание. Хотя, это было меньшим, что интересовало Дина в тот момент. Он ждал, и это ожидание изнуряло, как любое длительное ожидание.
Дин закрыл глаза, думая о Сэме, стараясь раскрыть рану внутри шире, развести в стороны её края, погрузив пальцы в кровавую глубину, сжимая, так что под ногти проникала красная жижа. Он говорил себе, что он глуп, что он идиот, потому что решился подвергнуть себя и Сэмми подобному испытанию, что он слаб и никогда не выдержит этого. Сталь ножа заманчиво блестела в тусклом свете ночника, который рассеивался в тёмных углах комнаты, не освещая их толком, и Дину на миг показалось, что тьма там дрогнула, ухмыляясь, вздыхая, как живое существо, подмигнула и скользнула чёрным взглядом по металлу. Нож ответил серым отблеском, удобно ложась в руку. Дин отметил, что рукоять потеплела, предлагая использовать лезвие по назначению: пусть оно вгрызётся в плоть, фонтаном крови смеясь над всеми глупостями мира, распоротыми венами подтверждая правильность происходящего. Но тут тьма беззвучно, одними губами сказала, что так не интересно. Что нужно начать с другого, чтобы не скучать этой ночью. Дин посмотрел на блестящий металл лезвия с сомнением, но тот лишь усмехнулся в ответ на его нерешительность. Тогда старший Винчестер осторожно поднёс нож к губам, касаясь прохладной стали, резко поворачивая, ударяя по плоти отточенной частью, чувствуя ледяную боль, которая пронзила губы иглой, но это не остановило его. Дин слизнул выступившие капли крови, разглядывая нож в бурых разводах. Красиво. Он снова поднёс его ближе, глядя на самое остриё, где вспыхнула тусклая искра, и позволил серебристой змейке скользнуть к свежему порезу, углубляя его, пробираясь в самое сердце плоти, заставляя хрипеть от жестокой боли, когда, приоткрыв кровоточащий рот, он сжал лезвие зубами, проводя языком, чтобы вновь почувствовать режущую судорогу, затрагивая дёсны, которые вмиг окрасились кровью. Нож игриво коснулся нёба, легко раздвигая ткани, упираясь в кость. Теперь можно было повторить всё с самого начала.
Дин краем глаза следил за туманным пятном, которое, выбравшись из своего угла, приблизилось к кругу, протягивая вперёд дымные руки с едва шевелящимися пальцами.
Легко преодолев незамкнутый круг, оно зашипело, как змея, когда Дин дёрнулся в сторону, чтобы запереть и себя, и тварь в ловушке. Нож в его руке дрогнул, полоснув по щеке и лбу. Кровь залила глаза, Дин сполз с кресла на пол, пытаясь на ощупь нашарить стальной обломок, но тварь, протянув сотканные из тумана руки вперёд, схватила его за голову, вынуждая вернуться на место. Тьма позади Дина сообщила, что он должен завершить начатое. Действительно, должен, зря что ли он сейчас захлёбывается собственной кровью? Рот наполняло мерзкой смесью из вязкой слюны и горячей жидкости, которая горчила, смешиваясь со вкусом стали ножа, режущего десну, словно при операции по удалению зуба. Раненые губы стянуло коркой запёкшейся крови, и это мешало.
Дин чувствовал холод тумана, который окутывал его, всё сильнее подчиняя собственной злой воле. Стоило бы немедленно закрыть круг и начать читать заклинания, но не хотелось отрываться от самоистязания, которое оказалось весьма интересным занятием, не смотря на оглушающую теперь боль. Руки Дина действовали отдельно от его головы, и металлическое ощущение во рту не исчезало. Нож коснулся самого кончика языка, затем холодом обжёг под языком, заставляя закашляться от хлынувшей в горло крови, резко наклоняясь вперёд, чувствуя, как желудок сводит спазмом рвоты, которая залила центр круга...
Туман вился кольцами, шипел одобрительно, подначивая затолкать этот нож в собственную глотку, чтобы он скользнул внутрь, рассекая податливые ткани, разрезая тело надвое вместе с креслом. Узкий стальной силуэт расплывался перед глазами.
***
Сэм пересёк черту города, когда его чуть не сбила проезжавшая мимо машина. Он отпрыгнул в сторону, споткнувшись, покатился с обочины в кювет, а грязь, перемешанная с листьями, радостно набросилась на него, прилипая к одежде, царапая щебнем лицо.
- Чёрт! – вскочил он, потирая помятые бока. Синяки будут, это точно.
В кармане разбилось стекло фонарика, и от лампочки остались одно воспоминания. Выбравшись к дороге, Сэм присел на асфальт спиной к проезжей части, вздыхая. Заболела голова и поясница. И стало прохладно. Внутри всё горело от обиды, и Сэм понимал, что он может сейчас плакать, когда темнота скрывает его от посторонних глаз. Он понимал, но слёзы вдруг исчезли, не желая выбираться наружу, стекая по лицу. Он мог бы заставить себя заплакать, чтобы избавиться от боли внутри, но для того, чтобы изжить эту боль, слёзы могли оказаться слишком слабым лекарством. Сэм подумал, что в данный момент он мог бы стать идеальной жертвой того существа, если бы находился в самом Чарльстоне, а не за его пределами.
Внутри стукнуло предчувствие. Забилось пойманной в силки птицей, затрепыхалось в тщетной надежде выбраться из ловушки.
Над землёй неторопливо поднимался сероватый туман.
Он что-то упустил в этом чёртовом городе, что-то важное.
Не обращая теперь внимания ни на побаливающие рёбра, ни на тяжесть в голове. Младший Винчестер поднялся на ноги, глядя на огни Чарльстона, блестевшие в ночи. Там сейчас был Дин. Он ведь и слова не сказал в ответ на тираду Сэма. Почему? Он молчал, хотя этим молчанием признавал нелепость ситуации, пытаясь объяснить что-то без слов, но Сэму было слишком тяжело дышать, чтобы воспринимать ситуацию адекватно. Когда прошло около часа, в этой горечи, что точила его изнутри, промелькнула мимолётная искра догадки, которую он теперь пытался разжечь своим дыханием, превращая в огонь понимания.
Чтобы вернуться в город вовремя, ему придётся идти в темпе.
***
Дин провёл окровавленным кончиком языка по разрезанному нёбу, ощупал зубы, покрытые застывающим месивом, дотронулся, приоткрыв рот, до нижней губы. Серая вата давила на него со всех сторон, заставляя думать лишь об одном. Но когда в дверь с силой забарабанили кулаками, Дин вздрогнул, резко выдыхая, рассеивая туман перед собой, позволяя ему сконцентрироваться лишь за его спиной и над головой. Старший Винчестер чувствовал, как полупрозрачные пальцы сдавливают виски, проводят по коротким волосам, закрывают ладонями уши, от чего всё звуки слышались гулко, словно он нырнул в мутную воду.
- Хэй! – послышался знакомый голос из-за двери.
- Открыто, - хотелось сказать Дину, но из горла выполз окровавленной змеёй лишь невразумительный хрип, которого было недостаточно.
- Дин! – Сэм отошёл от двери, резко развернувшись, ударил ногой в район старого замка, который с хрустом вдался в дерево двери, позволив младшему Винчестеру проникнуть внутрь.
В комнате было темно.
- Дин, мне кажется, я понял, почему...- оглядываясь, прошептал Сэм.
- Молодец, Сэмми, - глядя на брата исподлобья, прохрипел Дин. – Я тобой просто горжусь.
Он засмеялся, чувствуя, как в горле булькает вязкая субстанция, причиняя боль, отдававшуюся во всём теле.
- Дин!
Младший Винчестер от неожиданности отступил к стене, глядя на брата, лицо которого было залито кровью, сочившейся из раскрытого рта, капая на футболку, испачканную на груди.
- Хреново, - подытожил тот, кивая, морщась от неприятных ощущений. – Слушай меня.
Сэм рвано вздохнул, не понимая, что делать.
- Слушай меня, - повторил Дин, проводя ножом по скуле, слизывая капли с лезвия. – Подойди к кругу и замкни его.
Сэм, как под гипнозом, закрыл прореху в круге стальным обломком.
- Возьми ружье и стреляй! – прозвучал с неожиданной силой следующий приказ. – Стреляй, над моей головой сейчас парит эта тварь!
Сэм наклонился к оружию, но затем замер, с недоумением всматриваясь в пространство над старшим Винчестером.
- Стреляй, чего ты ждёшь...
- Дин, там ведь никого нет, - сказал Сэм, глядя на брата. Казалось, даже белки его глаз приобрели кровяной оттенок. – Там просто висит кусок пыльной паутины, ты сам-то не видишь?
Он явственно различал сейчас это – пыльная серая ветошь, похожая на паутину, просто грязная тряпка, непонятно как попавшая туда, зацепившись концом за потолочную балку.
- Это не паутина, это призрак! – крикнул Дин, ударяя ножом по ключице, скрытой воротником рубашки, и Сэм увидел, как сквозь ткань проступает красное. – Ты просто не видишь...
Он сполз с кресла, пытаясь достичь края круга, но что-то не пускало его.
- Это просто пыль, - уверенно проговорил Сэм, против воли делая шаг навстречу брату, чтобы помочь ему подняться. Едва лишь его нога переступила границу, как странный сгусток, который он ранее наивно принял за пыль, поплыл к нему, колыхаясь в воздухе, протягивая вперёд быстро удлиняющиеся руки. И в тот же миг Дин с ужасом уставился на окровавленный нож в его руках, отбрасывая его в сторону, дотягиваясь до дневника Джона, одновременно бросая взгляд на Сэма, который застыл, ещё не понимая, что происходит. Внутри круга бушевала буря, закручивая воздух серыми вихрями, мешая закончить начатое. Внутри Сэма бушевала буря, лишь отголосок той, что была снаружи, подсказывая, что ружьё в его руках может стать отличным подспорьем его отчаянию, не до конца ещё выветрившемуся из головы.
- Сэм, дай мне ружьё! – закричал Дин за миг до того, как пальцы демона сомкнулись на голове младшего Винчестера, причиняя дикую боль, вынуждая упасть на колени, отбрасывая оружие по инерции. Существо взвыло, когда Дин нажал на курок, отлетев к границе магического круга, дезориентированное всего на несколько мгновений.
- Сюда, - прошептал Дин, нашаривая руку брата, рывками высвобождаясь из вязкого тумана, вытаскивая Сэма за пределы ловушки, падая в спокойный воздух.
- Pater noster... – пробормотал Дин первое, что на ум пришло.
- Дай мне, - протянул руку Сэм, когда старший Винчестер отложил в сторону дневник отца. – Я знаю, где находится заклинание изгнания.
- А, может, я просто его пристрелю? Какой-нибудь завалявшейся здесь серебряной пулей...
Голос Дина неожиданно оборвался, когда он почувствовал, как сильно кружится голова.
***
Когда Дин очнулся, он ощутил спиной дрожащее днище движущейся машины. Чёрная «Импала» неслась сквозь ночь.
- И что? – пробормотал он, пытаясь поднять голову. Не вышло, внутри всё было словно залито свинцом. Перед глазами вспыхивали бурые круги.
- Едем, - бессодержательно откликнулся Сэм с водительского места.
- Понятно, - кивнул старший Винчестер, сразу же невнятно выругавшись от заполнившей голову боли. – Так ты уничтожил эту тварь?
- Развеял серым туманом. Круг стёр. Мебель вернул на место.
Дин помолчал: на такое даже ответить было сложно.
- Хотел спросить, - внезапно хрипло начал Сэм. – Ты тогда правду сказал, что отец знает о нас? О том, что было...
- А сейчас нет? – на всякий случай спросил Дин, но сам же прервал себя, проговорив. – Да, он в курсе. Он сказал, что я урод. Но, знаешь, мне на это плевать. Поверь.
Сэм промолчал, наращивая скорость машины на прямом отрезке трассы.
- Сэмми? – это прозвучало так глупо, что Дин невольно поёжился. – Хотел сказать, точнее, попросить...
Он заметил отражение глаз брата в зеркале заднего вида.
- Хотел сказать сущий бред, поверь, тебе ничего не будет стоить выслушать меня, - невразумительно пробормотал Дин, чувствуя, как лицо полыхает, наверное, не только от кровоточащих ран. – Я знаю, что это всё было бредом. Но мы ведь изловили тварь? Конечно, это не оправдывает моих действий, но, поверь, мне это доставляло даже большую боль, чем тебе.
Сэм недоверчиво хмыкнул.
- Я знаю, что всё это было мерзко, отвратительно, но целью была лишь наша успешная охота. Я просто хотел попросить прощения, - наконец, справился с собой старший Винчестер. – И я делаю это сейчас. Не знаю, как я ещё могу доказать...
- Дин, - сказал Сэм, поворачиваясь к нему, игнорируя тот факт, что они ехали на достаточно большой скорости, чтобы при аварии от них и мокрого места не осталось.
- Да?
- Я знаю, как ты сможешь это доказать, - в его глазах зажёгся непонятный Дину огонёк, странный, не злой, не добрый. Просто никакой.
- Скажи мне сейчас, что любишь меня. Просто так. Ты мне столько всего наболтал тогда, в мотеле, но если это всё не было правдой, скажи, опровергни свои слова.
Дин молчал. Нет, он бы мог повторить это тысячу раз, но почему-то ему всегда казалось, что такое признание способно лишить его некоторой свободы... Однако если это всё исправит, он готов.
- Дин?
- Сэмми, - наклонился он впёред, к спинке водительского кресла, выдыхая в шею младшего Винчестера, что заставило того вздрогнуть от немного забытого за это время чувства. – Поверь мне, пожалуйста, я люблю тебя. Я люблю...
- Одного раза достаточно, - оборвал его Сэм, отворачиваясь, стараясь подавить в себе вспыхнувшее желание, что было не так просто.
- Погоди, - прошептал Дин, протягивая руку, легко касаясь подбородка младшего Винчестера, поворачивая его лицом к себе. – Секунду.
Он подался вперёд, прикасаясь шершавыми окровавленными губами к губам Сэма, проникая языком внутрь, не обращая внимания на режущую боль, которая, чуть утихнув, взорвалась с новой силой. Он целовал его жёстко, как-то отчаянно, не замечая, что схватившиеся раны открылись вновь, не замечая, как кровь течёт по лицу. Он чувствовал лишь собственные слёзы и слёзы Сэма, который забыл о руле и бешеной скорости, отвечая ему точно так же рвано, болезненно. Что-то, какой-то осколок боли внутри, который был у них один на двоих, треснул, крошась на мелкие кусочки, вытекая со слезами блестящими кристалликами. Когда они отстранились друг от друга, то Дин, чуть улыбаясь, провёл ладонью по лицу Сэма, стирая собственную кровь.
- Как вампир, ну, честное слово, - пробормотал он.
- А тебя не мешало бы подлатать, - хмыкнул младший Винчестер, возвращаясь к дороге. Чуть сбавив скорость, он неожиданно кое-что вспомнил:
- Кстати, - заговорил он, глядя в зеркало, чтобы видеть Дина. – Я тебе ещё задолжал, помнишь?
Старший Винчестер кивнул, ухмыльнувшись:
- Горячий секс в «Импале»? Я помню. Только вот я меняю условия. Пусть это будет просто секс, не горячий и не жёсткий.
- Когда?
Дин приподнялся, обхватывая красными от крови руками Сэма за плечи, напевая, как всегда, чуть покачиваясь.
- Ну и?
- Можешь называть это «Любовная песенка для Сэмми»... Или никак не называть, - тихо засмеялся Дин. – А долг – он платежом красен, так что сообщи мне, когда захочешь его отдать.
Сэм нажал на педаль тормоза, съезжая на обочину.
- Сейчас? – удивлённо переспросил Дин, стягивая футболку через голову.
- Ага, - улыбнулся Сэм, перебираясь на заднее сиденье. – Но сначала надо закончить одно небольшое дело.
Он достал из бардачка дневник Джона, открывая его на чистой странице:
- Сначала напишем немного об этом демоне. Думаю, следующим поколениям охотником это пригодится.
И, ляпая бумагу кровавыми пальцами, он вывел сверху: «Синдром опадающих листьев...»
- Ведь это был демон Отчаяния. Мы его так договорились называть.
- Знаешь, мне кажется, что у этого существа не должно быть названия, - чуть смущённо пробормотал младший Винчестер. – Мне кажется, оно в нас самих. В каждом из нас. Часть нас.
Он на миг замолчал, чтобы продолжить через мгновение:
- Ты когда-нибудь испытывал это странное ощущение? Когда что-то болит, а что, неизвестно, когда внутри скребёт беспокойство, а вокруг всё хорошо, и ты просто наслаждаешься теплом, которое кто-то дарит тебе безвозмездно, и боишься лишь одного – это тепло потерять...
- Знаю, - прошептал Дин, глядя на запотевшее стекло окна, чувствуя, как холодеют пальцы, вспоминая собственные рассуждения о том естественном страхе, который он сам порой испытывал.
- И оно приходит не само, это существо. Это не демон и не призрак. Я не знаю точно, что это, но, Дин, мы вызываем его сами, в минуты крайнего отчаяния или боли, совершенно неосознанно... И тот, что был с тобой в круге – это твоя собственная тварь, которая пожирает тебя изнутри, ожидая лишь одного твоего слова, чтобы выбраться наружу. Их нельзя убить, можно лишь вновь загнать внутрь себя. Когда я вошел в круг, оно испугалось, оставив тебя в покое на несколько мгновений, стараясь причинить боль мне, и ты успел покинуть его приделы. Но ты потерял сознание и не мог видеть того, что произошло дальше. Дин, этому существу не страшны ни соль, ни магические ловушки! Оно с лёгкостью преодолело границу вслед за тобой, но меня оно больше не тронуло. Оно исчезло, стоило лишь мне обнять тебя, хотя тогда я ещё не всё понимал...
- Значит, - пробормотал Дин, ошеломлённый и подавленный этой новостью, - всё было напрасно? Я зря пытался привлечь демона, который, на самом деле, просто жил внутри меня?
- И внутри каждого из людей.
- Значит, я зря приводил эту Джуди, и...
Он смотрел на Сэма, понимая, что совершил ужасную ошибку, не зная, как теперь всё исправить.
- Я сказал, что прощаю тебя, - обвил руками его шею младший Винчестер, прижимаясь щекой к щеке, закрывая глаза. – Это было лишь чем-то вроде твоей собственной битвы, и ты не виноват в том, что не сразу понял это. И всё, что я сейчас хочу записать в папин дневник, так это то, что данный синдром вызывает опасные желания, и любому стоит подавлять в себе эту тварь, которую он сам и создаёт. Ничего более, здесь нельзя давать никакие советы, даже латынь не поможет. Но, я надеюсь, люди справятся с этим, многие справляются. А то, что происходило в Чарльстоне – было страхом осени, сильным страхом, подогретым собственным сознанием и окружающими событиями...
Дин прикрыл глаза, чтобы ещё явственнее ощущать ту тёплую тяжесть на своём теле, которую чувствовал в данный момент. Он мог бы не совершать всех этих глупостей, не зацикливаться на цифре три и трёх днях, мог бы ничего не разрушать в попытке поймать существо, которое, по сути, поймать нельзя, и нельзя уничтожить. Он мог бы сказать Сэму те слова ещё задолго до этого странного момента, когда кроме чувства вины в его голове намешан такой дикий коктейль, что придётся ещё долго разбираться с самим собой. Мог бы... Но проблема в том, что история не терпит сослагательного наклонения, однако у него есть шанс всё исправить, доказать брату свою любовь, ведь подкреплённое прошлым отчаянием, его чувство горит теперь ещё жарче.
Дин нашёл губы Сэма, приникая к ним, согревая, убеждая, стараясь передать всю ту нежность, которую сейчас испытывал, вновь ощущая волшебное очарование момента, как тогда, в тот странный вечер, только в этот раз без страха всё потерять.

8 августа 2007 г.