Nice planet. We'll take it.
Название: On the edge of the Earth
Автор: Reno
Бета: не бечено, т.к. <смотри графу спец-примечание>
Категория: RPS, romance, инцест
Рейтинг: NC-17
Фан-дом: 30 seconds to Mars… а вы что подумали?
Пейринг: Джаред Лето/Шеннон Лето
Ворнинг: повествование, в основном, идёт от лица Шенна, так что готовьтесь. Ах, да, ещё – местами пафос прёт
От автора: канон... классика... что сказать, этот пейринг действительно мой любимый. Читайте, комментируйте, буду весьма рада! Спасибо за внимание.
Спец-примечание: theonlysavior! Поздравляю тебя с Новым годом и Рождеством! Желаю тебе всего самого наилучшего! Спасибо, что находишь время, чтобы бетить мои фики! =)) Этот фик – тебе в подарок (Warning! трах взрослых мужиков!Warning так что предупреждаю сразу ^_~)
Читать дальше
Стоя на краю Земли,
В будущее ты смотри.
Под прицелом сделай шаг
В судьбы-загадки своей мрак...
[Вольный перевод
)]
1.
Книга была тяжёлой, хотя и не слишком толстой. Она тянула вниз, вынуждая Джареда отклоняться назад, чтобы не потерять равновесие. Смешно перебирая ногами, он пытался двигаться быстрее, но острые картонные края больно цепляли коленки, книга всё норовила выскользнуть из слабеющих рук, чтобы с громким хлопком опуститься на пыльный пол. Джаред неожиданно споткнулся, выронил книгу и ободрал кожу на колене. Но почти тут же вскочил, забыв о книге, и уже медленно приблизился к прикрытой двери, ведущей в их с братом комнату.
- Шенн? – он осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату.
Его брат лежал на кровати, отвернувшись к стене, и делал вид, что спал. Но Джареда не так-то легко было провести. Громко протопав по дощатому крашеному полу, он без всяких церемоний взобрался на отчаянно скрипевшую кровать и придвинулся к брату.
- Шенн... – прошептал он, теребя рукав рубашки старшего Лето.
- Мммм... – как - будто и вправду спал... кто его знает. – Чего тебе, Джей?
На лице – недовольная маска, сквозь которую всё же просачивается временами отблеск улыбки, которую он старательно прячет.
Джаред несколько мгновений сидит молча, пытаясь собраться с мыслями. Шеннон также молча наблюдает за братом.
- Я прочитал, - неожиданно изрекает Джаред, восторженно глядя на брата.
Шенн не сразу понимает, о чём идёт речь. А затем – медленно – в его голове всплывает вчерашний день, когда он сам предложил Джареду прочитать одну энциклопедию, которую ему удалось взять в библиотеке. Книжка была детской, как раз для девятилетнего мальчугана. Будучи почти одиннадцатилетним, Шеннон себя ребёнком вовсе не ощущал. Поэтому вручил потрёпанный том братишке, с улыбкой наблюдая, как он тащит его в комнату.
- И? – Шенн ждёт, что ещё скажет Джаред, ведь в его голове в данный момент роится огромное количество мыслей, порождённых той информацией, которую он узнал.
- ...нет, ты только представь, Шенн! – начало фразы старший Лето нечаянно пропустил, поэтому продолжал с прежним молчаливым интересом смотреть на брата.
- Ты меня не слушаешь?.. – обиженно протянул тот, внимательно вглядываясь в лицо Шенна.
- Конечно, слушаю, - соврал он.
- Они думали, что Земля – плоская, вот глупость? – он старается понять, почему Шенн не уделяет ему внимания.
- Они... это кто? – Шенн рассеянно думает о работе над ошибками, которую ему ещё предстоит сделать.
- Люди... в древности, - в голосе Джареда сквозит недовольство.
- Аа... люди.
- Они думали, что, достигнув края Земли, они попадут в пасть кровожадным драконам...
Конечно, глупо...
- Я зря прочитал эту книжку, ты, похоже, не хочешь слушать меня, - в голосе звенит обида. Джаред спрыгивает с кровати, но брат успевает схватить его за руку.
- Я слушаю внимательно! – запротестовал Шенн. Вдруг замечает капельки крови на покрасневшей коже. – Это ещё что?
Он притягивает брата ближе, сосредоточенно рассматривая ссадину.
- А есть он, этот край Земли? – неожиданно бормочет Джаред, словно уже и забыл, как только что отзывался о прочитанном.
- Край? – задумчиво проговаривает Шенн, дотрагиваясь пальцем до коленки брата. Тот невольно дёргается, отпихивая руку брата.
- Может быть, и есть, - заканчивает он свою мысль.
- Но ведь Земля-то круглая! – протестующее выкрикивает Джаред.
- Край... где-то есть Край, - почти про себя проговаривает Шеннон, встаёт, подходя к ящику стола. Там всегда лежал пакет с бинтами и йодом.
- Иди сюда, - зовёт он брата, обмакивая вату в перекись водорода.
***
Улыбка украшает любого, я уже давно пришёл к этому выводу. И я люблю, когда твоё сосредоточенное лицо озаряет её свет. Ты словно всем своим видом говоришь: не надо меня бояться, я такой же человек, как и вы, вы можете спросить меня о моей жизни, взять автограф, - и поклонники устремляются к тебе, улыбаясь в ответ.
И я радуюсь, как ребёнок, когда твой сияющий взгляд на миг останавливается на мне, хотя и сомневаюсь, что ты видишь меня. Ты часто смотришь сквозь людей, словно их и нет вовсе, но я всё время убеждаю себя, что я для тебя не пустое место.
Когда человек находится рядом с тобой долгое время, всю твою жизнь, ты привыкаешь к нему настолько, что перестаёшь осознавать реальную ценность ваших отношений. Ты ведь привык к моей нескончаемой заботе, Джаред? Ты оцениваешь всё, как само собой разумеющееся, не отдавая себе отчёта в том, что, возможно, в какой-то миг всё может закончиться.
Когда-то давно, когда мы только – только начали строить планы по поводу нашей собственной группы, тогда я совершил странный поступок, над которым часто смеюсь теперь, вспоминая о своей глупости. Мы как раз познакомились с Мэттью Воктером, который впоследствии стал настоящим другом для нас. Вы были заняты новым проектом, а я чувствовал себя не у дел... Это было неприятно – осознавать, что я вдруг стал значить для тебя меньше, чем тот парень, с которым мы едва были знакомы. И в один прекрасный момент я просто взял и уехал к нашему старому знакомому в Сан-Франциско. Уехал, ничего толком не объяснив, бросив все свои дела. Я думал, ты будешь волноваться обо мне. Я просто хотел проверить, какова будет твоя реакция, позвонишь ли ты мне, чтобы спросить об истинных причинах моего отъезда. Ты не позвонил. Потом я много раз спрашивал себя: неужели, ты действительно поверил моей сказке о просьбе Марка, нашего друга, сделать серию фотографий города?
Я просидел пару дней у телефона, ожидая твоего звонка, но всё было напрасно. Через неделю, правда, телефон ожил. Но это был не ты, а Мэтт, который беспокоился, не случилось ли со мной что-нибудь. Да, это был Мэтт, а совсем не ты, братишка. Я прибыл в Лос-Анджелес в тот же день, потому что дальше ждать твоего внимания было бы глупо. Мы сдружились с Мэттом, мне кажется, он догадывался о причинах моего неожиданного отъезда, потому что временами я ловил его понимающий взгляд. Я ещё тогда решил, что не прощу тебе той маленькой измены, Джей. Я не перестану любить тебя, заботиться о тебе, но всегда буду помнить о том событии.
- Я устал, - тянешь ты, когда мы возвращаемся в автобус. Ха, посмотрел бы я, как ты сказал бы такое там, где наши фанаты разносят ограждения. Думаю, они были бы весьма недовольны. Для них ты должен быть идеальным. Абсолютно.
- Так устал, что хочется сдохнуть. Прямо сейчас, - твой взгляд лениво скользит по серой обивке дивана, которую уже давно пора бы поменять.
- Что тебе мешает? – не отвлекаясь от стопки негативов передо мной, спрашиваю я.
Я ощущаю, что ты улыбаешься. Опять.
- Они, представь себе, - ты киваешь в сторону окна, за которым так и не стих шум толпы.
Наши поклонники – даже они значат для тебя больше, чем я. Но я почти к этому привык.
- Это ведь то, чего ты добивался?
- Нет... не совсем, - твой ответ несколько смущает меня. Подумайте сами, человек много лет пытался вырваться из духоты мира, окружающего его, воспарить к своей мечте, и он смог сделать это. Но теперь он заявляет мне, что всё это – совсем не то, чего он хотел достичь.
- Это как? – немного растерянно проговариваю я.
- Я ведь не хотел чрезмерной славы. Чёрт, да если уж говорить честно – я не вообще её не хотел. Мне просто нужно, жизненно необходимо было заниматься музыкой и...
- И ты надеялся, что это не вызовет отклик у людей вокруг нас? – я усмехнулся. Какой же наивный! – Тогда тебе следовало бы держать всё в большом секрете, Джей!
Наверное, в моём голосе и взгляде возникла некая доля ехидства, потому что он с досадой поморщился и отвернулся от меня.
У входа в автобус послышались голоса.
- Мы вернулись, - торжественно провозгласил Мэтт, забираясь внутрь. Томо следовал за ним.
Снимки вышли забавные: я фотографировал Джареда, когда он этого не замечал - под вспышки камер журналистов и фанатов он не обратил внимания на мои манипуляции с камерой, когда я ждал очередного незабываемого момента, чтобы запечатлеть его. Эту плёнку я закончил на прошлой неделе, даже выкроил пару часов, чтобы самостоятельно проявить её, когда мы остановились в маленьком отеле. Не думаю, что когда-нибудь покажу эти негативы брату. Я хочу, чтобы они остались моими навсегда, хотя бы эти кусочки тонкого пластика, если не сам Джаред.
2.
- Джаред, ты зачем туда залез?! – бабушка встревожена не на шутку, когда её пятнадцатилетнему внуку вздумалось забраться на крышу её двухэтажного домика по неизвестным ей причинам.
- Всё в порядке! – он движется быстро, но аккуратно, стараясь не скользить по черепице.
- Что ты собрался делать там?
- Не волнуйся, я скоро приду обедать! – в глазах Джареда загорается озорная искорка. – Так что можешь разогревать своё рагу!
Он чуть ли не бежит по ровному участку, бабушка хватается за голову:
- Шеннон, иди немедленно сюда! – что есть силы кричит она.
Из-за дома, оттуда, где расположен небольшой сад, доносится приглушённый голос:
- Что стряслось?
- Иди и успокой своего брата! – женщина спешит к крыльцу. – Меня он совсем не слушается!!
Шенн не спеша преодолевает путь от садовой калитки до забора перед домом.
- Джей, ну и что ты там забыл? – яркое солнце мешает смотреть, так что Шеннон ставит ладонь «козырьком», ухмыляясь.
- Лезь сюда, и сам всё узнаешь, - брат призывно машет рукой, одновременно чуть не соскальзывая по скату крыши.
- Осторожно! – уже с тревогой говорит Шенн, направляясь к дому.
На крыше ветрено. Тёплые воздушные потоки обнимают, словно невесомое покрывало.
- Теперь-то ты чувствуешь? – Джаред вопросительно смотрит на брата.
Шеннон молча кивает. Здесь, на крыше, у него возникает приятное ощущение покоя и некоторой оторванности от всего остального мира.
- Правда, здорово? Там, внизу, такого никогда не испытаешь, - мечтательно проговаривает Джаред, прислоняясь к белёной трубе, всматриваясь вдаль.
Шеннон осторожно приближается к краю. Здесь, наверху даже дышать легче, стены не давят, непреодолимое чувство свободы опьяняет, пробегает дрожью по коже. Внизу – чёрная плоть земли. Наверху – чистое голубое небо с редкими прослойками белых тонких облаков.
- Джей, я мог бы прыгнуть вниз... – неожиданно хрипло произносит Шенн, глядя на птиц, резвящихся в вышине. – Ради самой иллюзии полёта и... ради тебя. Мог бы, Джа, правда!
Брат смотрит на него странно, но без удивления или страха. Затем делает шаг, прислоняясь к спине старшего Лето, обнимая за плечи.
- Я знаю, - едва слышно шепчет. – Но – не надо, хорошо?
На губах Шенна – лёгкая улыбка, он слабо кивает, наслаждаясь неожиданным теплом.
***
Я просыпаюсь не до конца, словно парю в чём-то светлом, радужном... Замечательный сон мне приснился. Правда, так было, давно, лет двадцать назад, когда не было ещё никаких «30 seconds to Mars», да, что уж говорить – не было даже планов по этому поводу! Теперь мне кажется, что тогда было лучше, чем сейчас.
Странно, но за окном ещё довольно - таки темно. Слишком рано, чтобы прямо сейчас вскакивать с постели, но мне хочется выпить немного крепкого кофе, чтобы прогнать остатки сна. Он – этот сон – напомнил мне, что мне никогда не вернуться в то прошлое, воспоминания о котором я так бережно храню внутри. Это причиняло боль. Поэтому я резко поднялся, даже голова немного закружилась, и тихо, чтобы никого не разбудить, прокрался на кухню. К счастью, вода в чайнике ещё осталась, поэтому я решил сварить себе кофе на огне, настоящий кофе, со взбитыми сливками, баллон которых я обнаружил в холодильнике. Я окончательно проснулся от одного запаха бодрящего напитка, в который я, к тому же, добавил полплитки горького шоколада и ложку коньяка. На часах было пять тридцать, когда я наполнил кружку густой коричневой жидкостью с белой шапкой.
- Ты чего, Шенн, с ума сошёл? – я вздрогнул, поперхнувшись кофе, и оглянулся.
- Джей!
- Ты на часы смотрел? – он сонно моргает, всматриваясь в моё лицо.
- А ты? Почему ты – то не спишь?
- Ты думаешь, это легко, да? Когда такой чудесный запах витает в воздухе, - шепчет он, бросая взгляд на мою кружку. Затем неожиданно наклоняется и отхлёбывает обжигающий напиток, даже не поморщившись.
- Не знал, – он вытирает губы тыльной стороной ладони, - что ты умеешь такое готовить.
«Ты вообще мало обо мне знаешь» - хочется сказать мне, но вместо этого я тянусь к твоим губам, на которых ещё остались шоколадные разводы. И ведь я точно уверен, что ты осознаёшь этот мой неожиданный манёвр, со всей ясностью воспринимая реальность и происходящее, и... ничего не пытаешься сделать.
«Господи, пусть он ударит меня, хотя бы даст пощёчину, пусть сделает хоть что-нибудь, лишь бы остановить меня!!!!» - кричит всё внутри меня, но ты и не думаешь ничего делать. В твоих голубых глазах неприятная искра издёвки, я вижу, как она вспыхивает ярко весь тот бесконечный промежуток времени, в конце которого я ощущаю знакомый мне вкус кофе с алкогольным оттенком, только в совершенно другой интерпретации.
-Шенн? – Джаред растерянно хмуришься, теребя меня за плечо.- Ты заснул? Говорю же тебе, незачем вставать так рано, ведь ты совершенно не выспался...
Я, наверное, выгляжу немного дико, когда впиваюсь в него взглядом. Он непонимающе смотрит на меня, чуть ли не рукой машет перед лицом, чтобы я пришёл в себя. Да уж, весьма странные фантазии посещают меня сегодня... Или это всё из-за сна?
3.
- Я приглашён на роль! – Джаред врывается в фотолабораторию, пинком распахнув дверь.
Шеннон неторопливо поднимает на него глаза, в которых уже виден смутный интерес. В руках брата толстая чёрная папка со сценарием.
- Мне надо это прочитать к завтрашнему дню, - поясняет Джаред, перехватив взгляд Шенна.
Тот кивает, но молчит, внезапно возвращаясь к просмотру фотографий с последней фотосессии группы. Джаред не выносит, когда его игнорируют. Он подкрадывается к брату, и громко произносит прямо над его ухом, так, что Шенн невольно вздрагивает:
- Не хочешь узнать подробности?
- Подробности? – через мгновение переспрашивает тот. – Да, конечно.
- Это история про наркомана. Двух наркоманов. Нет, трёх, - смешно хмурится Джаред, картинно загибая пальцы. – Всё это достаточно печально, и, мне кажется, там есть, где развернуться...
Шенн задумчиво смотрит в одну точку, стараясь сосредоточиться. Слова брата о фильме совершенно не воспринимаются, в голове неожиданно возникают совершенно посторонние мысли, не имеющие отношения ни к новой роли Джареда, ни к кино вообще.
- ...я буду играть парня по имени Гарри, который...
- Джей, - перебивает его Шенн, кожей чувствуя недоумённый взгляд брата.
- Да? – осторожно отзывается Джаред.
- Я хотел... хотел спросить.
- Про роль?..
Шеннон мотнул головой, вызывая ещё большее удивление Джареда.
- Так о чём же?
- Послушай, Джар. Наша группа, ей ведь скоро исполниться два года, а мы, похоже, так и не добились почти ничего за это время.
Джаред в растерянности.
- Я не говорю, что наша музыка плохая или тексты неподходящие. Нет! И я повторю ещё раз – я верю, ты гениален, ты несёшь что-то важное в этот мир. Но скажи мне, Джей, что для тебя всё-таки важнее: кино или наш собственный Марс?
Джаред молчал, ожидая продолжения.
- Я просто хотел спросить, смогу ли я уйти из группы, если вдруг, в один ужасный момент почувствую, что не получаю никакого удовольствия от того, что мы делаем. Что нет эмоциональной отдачи, что всё напрасно. Ты ведь сможешь отпустить меня?
Шеннон, наконец, поднял глаза на брата. Тот стоял, опустив голову.
- Джаред?
- Ты этого хочешь? – едва слышно прошептал младший Лето, так, что Шенн почти не расслышал его слов, но в следующий же миг он стремительно приблизился к брату, в его голубых глазах горел огонь азарта.
- Мы станем первыми, поверь мне, Шенн! О нас заговорят! – в его голосе был невероятный энтузиазм. – Два года – это ведь не срок! Мы так мало сделали за это время, а впереди у нас вечность, у нас всё получится, ты должен доверять мне! Мы выпустим альбом через полгода, и он взорвёт планету, правда, Шенн...
***
Он ещё много тогда говорил. А я почти не слушал, просто наслаждался его вниманием, звуками его голоса, его присутствием. Господи, да этот вопрос мог бы быть банальным блефом, но мне нравилось то, что Джаред поверил в такую возможность, что я смог заставить его волноваться, лишь озвучив одну из своих мыслей.
Через полмесяца брат уехал на съёмки, но я знал, что он вернёшься как можно скорее.
Я всё-таки проспал ещё пару-тройку часов после выпитого мной кофе. Странно, но напиток, который призван пробуждать в человеке бодрость, на меня оказал абсолютно противоположное действие.
Ещё одно воспоминание, которое составляет мою личную коллекцию. Тогда я волновался за группу, а теперь понимаю, что ничто не вечно в этом мире. А ещё я ясно осознаю, что даже если придёт такой период для нашей группы, когда мы решим, что расставание – это лучшее решение, которое даст нам возможность остаться друзьями, то я сделаю этот шаг без сожаления, ведь это я всё равно останусь твоим братом, Джей, что бы ни случилось. Иногда я ловлю себя на мысли, что я хотел бы такого исхода...
Почему-то сейчас мне кажется, что прошлая моя жизнь была намного легче, чем нынешняя. Неужели группа стала причиной нашего отчуждения, или же мы просто выбрали для себя разные дороги? Я не могу ответить на этот вопрос, по крайней мере, сейчас. И не могу понять, почему же я чувствую себя так, словно прощаюсь с тобой...
- Шенн, ты собираешься вставать? Ну, вот, то вскакиваешь ни свет, ни заря, то тебя не добудиться... – с каких это пор ты стал таким ворчливым, бро?
Через мгновение Джаред оказывается около моей полки, гордо именуемой «кровать», и присаживаешься на край. Я погорячился, причислив его к ворчунам! Сегодня брат, похоже, в хорошем расположении духа.
- А что, Мэтт и Томо уже рвутся в бой? – усмехнувшись, спросил я.
Он засмеялся и отрицательно качнул головой.
- Тогда какого чёрта ты привязался ко мне?!
Я успел уловить в его взгляде отблеск смущения, когда он одним движением откинул покрывало с кровати и прилёг рядом, вынужденный прижаться к моему боку из-за малой ширины полки.
- Эй, Джей, ты что творишь! – с притворным возмущением крикнул я, рискуя разбудить ребят, которые, если верить Джареду, ещё вкушали утренний сон.
Во взгляде, обращённом ко мне, мелькнули озорные искорки. Сначала я всерьёз думал, что у меня очередная (вторая за день!) галлюцинация, но приятное ощущение тепла не исчезало, поэтому мои размышления плавно перетекли в новое русло...
***
За окном выл сильнейший ветер, его яростные порывы рвали пожелтевшую листву с ближайших деревьев и целыми охапками кидали её в окна, заставляя стёкла жалобно позвякивать. Шеннон бросил короткий взгляд на циферблат настольных часов, стрелки которых упрямо упирались в цифру двенадцать. Лампа, стоявшая на прикроватной тумбочке, горела достаточно ярко, чтобы можно было различить ровные строки на странице книги. Рассеянно прислушиваясь к стуку садовой калитки и шороху в гостиной, где бабушка штопала одну из своих многочисленных шерстяных юбок, Шенн перевернул страницу. В этот миг особенно неистовый порыв ветра взвизгнул отчаянно, за окном раздался треск и скрежет, а через секунду свет во всём доме погас. Нашарив в кромешной тьме стол, Шенн осторожно положил книгу и сел на кровать. За окном было так же темно, как и в доме, поэтому было трудно определить границу между помещением и внешним миром: казалось, что ты висишь в чётной пустоте, где нет ни верха, ни низа.
Дверь скрипнула неожиданно, когда Шеннон уже начал привыкать к молчаливой тьме.
- Шенн, - в голосе отчётливо проступали панические нотки.
- Джей? Ты почему до сих пор не спишь?
Глаза, уже достаточно привыкшие к темноте, могли разглядеть неясный силуэт около белой стене, которая даже в такой темноте невольно выделялась в окружавшем их мраке.
- Шенн, что произошло? – брат неуверенно движется по направлению к кровати.
- Думаю, что провода оборвались, те, что на улице, - махнул тот в сторону чёрного провала окна. – Или же что-то на станции, ведь на улице настоящая буря...
Он неожиданно замолчал, когда Джаред быстро, словно змея, проскользнул под одеяло, прижимаясь к плечу Шеннона.
- Джей... – немного растерянно.
- Я боюсь, - прошептал Джаред, цепляясь за запястье брата. – Я боюсь темноты. Шенн, пожалуйста, можно я останусь здесь? У меня просто ноги подкашиваются, когда я думаю о том, что мне придётся возвращаться в свою комнату.
Шеннон едва слышно вздохнул и помолчал пару секунд. Но затем, потрепав младшего брата по волосам, тихо проговорил:
- Конечно, никаких проблем, - осторожно прикасаясь к плечу Джареда рукой.
***
Прошлое прочно затянуло меня в свой водоворот, я чувствовал такую теплоту внутри, что не сразу вспомнил, что брат в этот момент точно так же доверчиво прижимался ко мне, правда, причины этой неожиданной нежности с его стороны для меня были не вполне ясны. Ведь тогда он сделал это просто потому, что испугался темноты... или не только поэтому? Я никогда этого не узнаю, наверное, ведь с того вечера прошло лет двадцать. Мне вдруг стало не по себе от этой цифры. Двадцать лет, и с тех пор ты в первый раз повторил свой странный поступок. Что толкнуло тебя на это, Джаред? Неужели, ты вдруг научился читать мысли окружающих тебя людей... Эти двадцать лет пролетели так быстро, что я до сих пор помню то ощущение твоего тела рядом с моим, о котором ты вновь напомнил мне сегодня.
- Хэй, есть кто живой? – сонный голос Мэтта напомнил мне, что мы не одни в этом автобусе.
Через мгновение и его обладатель показался из-за занавески, широко зевая и пытаясь выпрямить затёкшие ноги. Джаред мгновенно откинул одеяло и привстал, потянув гитариста за руку. Этим манёвром он чуть не сдёрнул Воктера с его полки, чем вызвал его недовольный возглас.
- Хватит спать, - притворно - недовольно протянул брат, ущипнув Мэтта за щёку. – Всё, ребята, перестаньте валять дурака, у нас ведь сегодня последний концерт тура!
С этими словами он вскочил и направился в кухню.
Да, сегодня последний день. Я, пожалуй, рад этому, ведь совсем скоро многие смогут увидеть наш автобус на дороге, ведущей к дому. Я могу сказать, что немного устал что есть силы бить по несчастным барабанам, которые безропотно выносят любые мои удары, и я с удовольствием поспал бы в нормальной кровати, посидел бы у камина, не чувствуя по ногами дрожащего днища автобуса. Наверняка, сегодня Томо и Мэтт напьются до невозможности, так, что Джею и мне придётся тащить их на своём горбу. В самом деле, не бросать же их на произвол судьбы, а то группа в миг останется без гитариста и басиста.
Странно, но, сколько бы концертов я не отыграл, всё равно с самого утра у меня словно бабочки в животе, нервы, похоже, стали совсем никудышные, если у меня возникает неприятные ощущения часов за семь – восемь до концерта. И я невольно начинаю выстукивать пальцами свою партию из какой-либо нашей песни. Кажется, это называется «болезнь барабанщика»...
4.
Я всегда полагал, что если бы Джареду вздумалось организовать секту или что-то подобное, то люди – наши поклонники – не задумываясь пошли бы за ним куда глаза глядят, загипнотизированные силой его обаяния. Думаю, они бы поступили так даже против его воли, ведь он не виноват в том, что обладает такой странной способностью притягивать окружающих к себе словно магнит. Он может стоять и молчать, он может дремать... Он может всем своим видом выражать полную апатию, но ведь это никого не волнует! Вокруг него неизменно находится толпа людей на любой вечеринке, где бы мы не появились. Многие оглядываются на него, когда мы просто идём по улицам Лос-Анджелеса, где, как мне казалось, уже никого и ничем не удивить.
Когда мы ещё были подростками, он, кажется, этого и не осознавал даже, оставаясь одним из самых неприметных учеников школы, но позже он понял это, помнится, после того, как мать случайно сказала, что все её подружки, нередко посещавшие наш дом, просто без ума от моего брата.
На нашем последнем шоу я просто ещё раз убедился в своей правоте. Толпа пребывала в трансе, да и Джей вёл себя не лучше. Как он только не изворачивался, чтобы получить её очередной восторженный стон. На миг мне показалось, что люди видят в нём Бога... Мне стало не по себе от этого ощущения, потому что его бешеная энергия становилась губительной в больших дозах, словно наркота.
Когда мы уходили со сцены, все эти люди, там, внизу, пожирали нас взглядами, словно голодные волчата в клетке зоопарка. Тогда мне стало действительно страшно. Неужели мы несём в этот мир что-то не совсем хорошее? Я, как мог, пытался отгонять от себя эти неправильные, на мой взгляд, мысли, когда мы, потные и уставшие, ввалились в гримёрку. К счастью, там был душ.
***
Томо и Мэтт первые влетели в фойе клуба, куда мы направились, лишь только покончили с водными процедурами.
- Им надо отдохнуть, - чуть виновато поглядел на меня Джаред.
Я улыбнулся, ведь у меня не было повода для беспокойства. Наш последний концерт отыгран, сейчас можно позволить себе расслабиться. Когда мы с братом пробрались к столу, там уже выстроилась внушительная колонна из пузатых бутылок с выпивкой.
- Это что ещё? – проговорил Джаред, вертя в руках одну из них.
- Сегодня мы пьём всё изысканное, - заявил Мэтт, наливая всем мартини.
Я вообще-то люблю этот мармеладно – зелёный напиток, но он никогда не приносит для меня полной отключки, просто приводит тело в некое «кашеобразное» состояние, когда, вроде бы, находишься в здравом уме, а вот ноги ватные. Обычно после мартини я начинаю ржать, как сумасшедший.
- Я буду пить только это, - указав на зелёную бутылку, сказал брат. – Не хочу головную боль завтра утром.
- Слабак ты, Джа, - дружески хлопнул его по спине Мэтт. – А вот я намерен напиться до беспамятства.
- Ха-ха, чтобы мы потом тебя тащили на себе, - усмехнулся я. Но, как я уже сказал, сегодня – я не против.
Парни совсем расшумелись, сначала были анекдоты, затем в ход пошло что-то вроде песен, которые они пытали петь заплетающимися языками. Томо, похоже, напился больше всех. Джаред же ещё мог что-то соображать. Я пил стакан за стаканом, но мне почему-то становилось всё грустнее и грустнее. Я неожиданно вспомнил, что дома, в Лос-Анджелесе, брат купил себе отдельный дом, когда мы подписали крупный контракт на альбом, который мы и продвигали посредством этого нашего тура. Сначала мне было всё равно, я думал: «Да, Джей уже взрослый, почему бы ему не обзавестись собственным жильём, где никто ему не будет мешать, где он всегда сможет отдохнуть» Но затем, в тот день, когда он собрал вещи и уехал от меня, мне стало так одиноко, что я готов был волком завыть. Тогда я вдруг ясно осознал, что это та грань, за которой обрывается наша вечная, казалась бы, связь, которая соединяла нас с самого детства. Я понял, что перестал быть нужен ему настолько, насколько сам нуждался в нём. Конечно, он часто приезжал ко мне, просто так, без всяких предупреждений, но со временем такие визиты становились всё реже.
Я был чертовски рад туру, надеясь, что мы вновь будем с ним единым целым. Но – нет. Он уходил с Мэттом мотаться по городкам, в которых мы останавливались на ночь, он спорил с Томо о звучании, но мне он редко уделял больше пяти минут, поэтому все мои надежды были напрасны. Теперь наш тур окончен, и я снова вернусь в своё одиночество.
- Шенн,- взгляд у брата был не то чтобы совершенно трезвым, но он, по крайней мере, мог самостоятельно передвигаться да и говорить связными предложениями, чего нельзя было сказать о Томо и Мэтте, которые уже чуть ли не храпели, привалившись к столу.
- Похоже, нам, как всегда... – он указал на ребят. Я кивнул. Так, как и всегда.
Я немного запыхался, когда мы дотащили Мэтта и Томо до автобуса. Всё-таки они – взрослые мужики, в каждом из которых не меньше восьмидесяти килограмм веса, к тому же они выше нас. Кое-как протащив их по ступеням в тёмный проём, мы с Джаредом взвалили их на полки, и устало присели на мою кровать, пытаясь отдышаться. Ведь всё-таки мы тоже пили в клубе.
Джаред приобнял меня за плечи, опустив голову. Я вздохнул. Завтра нас уже будет разделять пара районов города, и нельзя будет так просто увидеться. Я вдруг вздрогнул, почувствовав дыхание Джареда на своей небритой щеке.
- Джей? – прошептал я, не смея шевельнуться.
Он молчал. Затем его губы прикоснулись к коже где-то в районе шеи. Проведя языком влажную дорожку до уха, он осторожно прикусил мочку, затем отпустил, продолжая свой путь к моим губам, накрывая их поцелуем. Я не мог ответить, я просто не мог пошевелиться, пытаясь избавиться от непрерывного потока мыслей, который бешено мчался в моей голове. Язык Джареда без всякого разрешения проник в мой приоткрытый рот, когда я протестующе упёрся руками в его грудь.
- Джей, не надо... – он отпрянул от меня, сразу же оказавшись на другом конце полки.
Я тут же пожалел о своих словах, чувствуя, как он сверлит меня взглядом. Просто... это было так неожиданно. Чёрт, Джаред, ты сейчас не то думаешь!
- Прости, - говорит он, и голос его полон отстранённого безразличия. Я, идиот, всё испортил...
- Джей... – я пытаюсь остановить его, но он стремительно проскальзывает к выходу из автобуса и растворяется в ночной тьме. Я следую за ним, опаздывая лишь на пару мгновений. Но его и след простыл.
- Джаред! – выкрикиваю я в молчаливую пустоту. Конечно же, ответа не последовало.
5.
Я всегда отдавал себе отчёт в том, что люблю своего брата. Люблю его странной и, наверное, неправильной любовью. Люблю его тело и душу, люблю смотреть на него, прикасаться к нему, люблю его тепло, когда он рядом, люблю смотреть на него, когда он спит, люблю любить его. Это грех, но меня никогда это особо не волновало, ведь я смог всю свою жизнь контролировать себя, почему же не смогу и дальше? Теперь мои убеждения несколько пошатнулись, после этого поцелуя. Мне ни в коем случае нельзя переступать черту, иначе может случиться непоправимое. Джей, пожалуйста, не толкай меня на то, в чём мы потом оба будем раскаиваться...
***
Утро было хмурым. Томо и Мэтт без сил лежали на кроватях, уставившись в потолок взглядом, полным апатичной безысходности. Мне бы их заботы...
- Чёёёрт... Зачем было так нажираться? – вопрос был явно риторическим.
Томо с явным усилием оторвался от созерцания потолка и посмотрел на Мэтта.
- Одно утешение, - пробормотал он. – Не одному мне так хреново.
Мы ехали домой. Не смотря ни на что, это было приятно. Вчера вечером я слышал, как Джаред вернулся в автобус, примерно через час после того неловкого эпизода. С утра он так и не сказал мне ни слова, хотя мы и встали почти одновременно и даже вместе чистили зубы в тесном закутке у входа в кухню.
Я понимал причину его отчуждённости, но всё-таки, разве это честно: он почти игнорировал меня в течение последнего года, а теперь вдруг полез целоваться. Он что, думал, что я кинусь ему на шею, стоит ему лишь бросить взгляд в мою сторону? Я не такая тряпка, бро.
За окном проносились холмы, фермерские поля и дома, кустарники... Скоро, совсем скоро эта картина сменится другой: дороги большого города, его непрерывно текущая деловая жизнь. Шум шоссе за окном, запах бензина и резины покрышек, редкие островки зелени в царстве раскалённого асфальта и железа. Словом, Лос-Анджелес собственной персоной. Людный и тесный город, который я по-настоящему люблю.
Чуть хмурясь, я всматриваюсь в даль, на застывшие в синеве неба белоснежные клубы облаков, которые лениво тянуться вслед за нами. За спиной – голоса. Похоже. Томо и Мэтт смогли - таки встать, чтобы добраться до бутылок минералки и аспирина.
- Хэй, Шенн, - Мэтт незаметно подходит, дотрагиваясь до моего плеча.
Я оборачиваюсь, вопросительно глядя на него.
- Ты что такой тихий? Случилось что?
Стискивая на мгновение зубы, я с улыбкой говорю:
- Соскучился по дому, - самая ложная ложь.
Он понимающе кивает, хотя, может быть, и не верит моим словам до конца.
- Подумываю, может куда податься, отдохнуть, - неожиданно выдаю я, краем глаза заметив Джареда, который копался в своей сумке.
- Да? – Мэтт, кажется, слегка обескуражен моим неожиданным признанием. – Что ж, хорошая идея...
В его голосе растерянность. Я не обращаю на это внимания, я слежу за братом. Тот замирает на миг, но затем продолжает искать что-то в сумке, как ни в чём не бывало.
- Ага. Хочу съездить на восточное побережье, к атлантическому океану. Куда-нибудь в тихое местечко, но не слишком далеко от большого города. Около Нью-Йорка. Или Вашингтона. Я ещё не решил.
Кажется, Мэтт с его чёртовой проницательностью начинает догадываться, что я пытаюсь играть на публику в лице Джареда, но я уже вхожу в раж, даже не делая попыток остановиться.
- Так если скучаешь по Лос-Анджелесу, почему хочешь уехать? – неожиданно подлавливает меня Мэтт.
Чёрт, Мэтт!! Ну, какого... Сам виноват, вообще-то. Заварил кашу...
- Да, ладно тебе, не привязывайся ты! – я улыбаюсь и несильно толкаю его. – Это ведь пока только в планах.
- Хм... – подозрительно смотрит он на меня, но отходит в сторону, не говоря больше не слова.
Что-то я перегнул палку. Зачем было так увлекаться?
***
Осторожно сжимая в кармане гладкий металлический ключ, который напоминает о старинных замках с тяжёлыми висячими замками, я шёл по тёмным улицам с редкими светлыми пятнами фонарей. Один. Автобус был загнан в гараж при студии звукозаписи, где наш альбом увидел свет. И мы, словно чужие, тихо разошлись. Каждый – своей дорогой. Моя грусть куда-то улетучилась, а на её место пришло большое и размытое Ничто.
Металл приятно холодил ладонь, словно напоминая, что я скоро буду сидеть на удобном широком диване, глотая горячий ароматный чай, и смотреть какой-нибудь сериал для полуночников.
Моросил мелкий дождик, который навевал мысли о тумане. Он приятно овевал разгорячённое лицо, оседал на волосах и ресницах. Наверное, я выглядел забавно.
Подойдя к каменному крыльцу, я провёл рукой по деревянным перилам и бросил взгляд на молчаливый фонарь у входа. Я его зажигал по вечерам, когда Джаред переехал. Сбросив с плеча надоевшую сумку, я присел и, нашарив в кармане куртки пачку сигарет и зажигалку, не торопливо закурил. Вот я и дома.
Автор: Reno
Бета: не бечено, т.к. <смотри графу спец-примечание>
Категория: RPS, romance, инцест
Рейтинг: NC-17
Фан-дом: 30 seconds to Mars… а вы что подумали?
Пейринг: Джаред Лето/Шеннон Лето
Ворнинг: повествование, в основном, идёт от лица Шенна, так что готовьтесь. Ах, да, ещё – местами пафос прёт
От автора: канон... классика... что сказать, этот пейринг действительно мой любимый. Читайте, комментируйте, буду весьма рада! Спасибо за внимание.
Спец-примечание: theonlysavior! Поздравляю тебя с Новым годом и Рождеством! Желаю тебе всего самого наилучшего! Спасибо, что находишь время, чтобы бетить мои фики! =)) Этот фик – тебе в подарок (Warning! трах взрослых мужиков!Warning так что предупреждаю сразу ^_~)
Читать дальше
Стоя на краю Земли,
В будущее ты смотри.
Под прицелом сделай шаг
В судьбы-загадки своей мрак...
[Вольный перевод
)]1.
Книга была тяжёлой, хотя и не слишком толстой. Она тянула вниз, вынуждая Джареда отклоняться назад, чтобы не потерять равновесие. Смешно перебирая ногами, он пытался двигаться быстрее, но острые картонные края больно цепляли коленки, книга всё норовила выскользнуть из слабеющих рук, чтобы с громким хлопком опуститься на пыльный пол. Джаред неожиданно споткнулся, выронил книгу и ободрал кожу на колене. Но почти тут же вскочил, забыв о книге, и уже медленно приблизился к прикрытой двери, ведущей в их с братом комнату.
- Шенн? – он осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату.
Его брат лежал на кровати, отвернувшись к стене, и делал вид, что спал. Но Джареда не так-то легко было провести. Громко протопав по дощатому крашеному полу, он без всяких церемоний взобрался на отчаянно скрипевшую кровать и придвинулся к брату.
- Шенн... – прошептал он, теребя рукав рубашки старшего Лето.
- Мммм... – как - будто и вправду спал... кто его знает. – Чего тебе, Джей?
На лице – недовольная маска, сквозь которую всё же просачивается временами отблеск улыбки, которую он старательно прячет.
Джаред несколько мгновений сидит молча, пытаясь собраться с мыслями. Шеннон также молча наблюдает за братом.
- Я прочитал, - неожиданно изрекает Джаред, восторженно глядя на брата.
Шенн не сразу понимает, о чём идёт речь. А затем – медленно – в его голове всплывает вчерашний день, когда он сам предложил Джареду прочитать одну энциклопедию, которую ему удалось взять в библиотеке. Книжка была детской, как раз для девятилетнего мальчугана. Будучи почти одиннадцатилетним, Шеннон себя ребёнком вовсе не ощущал. Поэтому вручил потрёпанный том братишке, с улыбкой наблюдая, как он тащит его в комнату.
- И? – Шенн ждёт, что ещё скажет Джаред, ведь в его голове в данный момент роится огромное количество мыслей, порождённых той информацией, которую он узнал.
- ...нет, ты только представь, Шенн! – начало фразы старший Лето нечаянно пропустил, поэтому продолжал с прежним молчаливым интересом смотреть на брата.
- Ты меня не слушаешь?.. – обиженно протянул тот, внимательно вглядываясь в лицо Шенна.
- Конечно, слушаю, - соврал он.
- Они думали, что Земля – плоская, вот глупость? – он старается понять, почему Шенн не уделяет ему внимания.
- Они... это кто? – Шенн рассеянно думает о работе над ошибками, которую ему ещё предстоит сделать.
- Люди... в древности, - в голосе Джареда сквозит недовольство.
- Аа... люди.
- Они думали, что, достигнув края Земли, они попадут в пасть кровожадным драконам...
Конечно, глупо...
- Я зря прочитал эту книжку, ты, похоже, не хочешь слушать меня, - в голосе звенит обида. Джаред спрыгивает с кровати, но брат успевает схватить его за руку.
- Я слушаю внимательно! – запротестовал Шенн. Вдруг замечает капельки крови на покрасневшей коже. – Это ещё что?
Он притягивает брата ближе, сосредоточенно рассматривая ссадину.
- А есть он, этот край Земли? – неожиданно бормочет Джаред, словно уже и забыл, как только что отзывался о прочитанном.
- Край? – задумчиво проговаривает Шенн, дотрагиваясь пальцем до коленки брата. Тот невольно дёргается, отпихивая руку брата.
- Может быть, и есть, - заканчивает он свою мысль.
- Но ведь Земля-то круглая! – протестующее выкрикивает Джаред.
- Край... где-то есть Край, - почти про себя проговаривает Шеннон, встаёт, подходя к ящику стола. Там всегда лежал пакет с бинтами и йодом.
- Иди сюда, - зовёт он брата, обмакивая вату в перекись водорода.
***
Улыбка украшает любого, я уже давно пришёл к этому выводу. И я люблю, когда твоё сосредоточенное лицо озаряет её свет. Ты словно всем своим видом говоришь: не надо меня бояться, я такой же человек, как и вы, вы можете спросить меня о моей жизни, взять автограф, - и поклонники устремляются к тебе, улыбаясь в ответ.
И я радуюсь, как ребёнок, когда твой сияющий взгляд на миг останавливается на мне, хотя и сомневаюсь, что ты видишь меня. Ты часто смотришь сквозь людей, словно их и нет вовсе, но я всё время убеждаю себя, что я для тебя не пустое место.
Когда человек находится рядом с тобой долгое время, всю твою жизнь, ты привыкаешь к нему настолько, что перестаёшь осознавать реальную ценность ваших отношений. Ты ведь привык к моей нескончаемой заботе, Джаред? Ты оцениваешь всё, как само собой разумеющееся, не отдавая себе отчёта в том, что, возможно, в какой-то миг всё может закончиться.
Когда-то давно, когда мы только – только начали строить планы по поводу нашей собственной группы, тогда я совершил странный поступок, над которым часто смеюсь теперь, вспоминая о своей глупости. Мы как раз познакомились с Мэттью Воктером, который впоследствии стал настоящим другом для нас. Вы были заняты новым проектом, а я чувствовал себя не у дел... Это было неприятно – осознавать, что я вдруг стал значить для тебя меньше, чем тот парень, с которым мы едва были знакомы. И в один прекрасный момент я просто взял и уехал к нашему старому знакомому в Сан-Франциско. Уехал, ничего толком не объяснив, бросив все свои дела. Я думал, ты будешь волноваться обо мне. Я просто хотел проверить, какова будет твоя реакция, позвонишь ли ты мне, чтобы спросить об истинных причинах моего отъезда. Ты не позвонил. Потом я много раз спрашивал себя: неужели, ты действительно поверил моей сказке о просьбе Марка, нашего друга, сделать серию фотографий города?
Я просидел пару дней у телефона, ожидая твоего звонка, но всё было напрасно. Через неделю, правда, телефон ожил. Но это был не ты, а Мэтт, который беспокоился, не случилось ли со мной что-нибудь. Да, это был Мэтт, а совсем не ты, братишка. Я прибыл в Лос-Анджелес в тот же день, потому что дальше ждать твоего внимания было бы глупо. Мы сдружились с Мэттом, мне кажется, он догадывался о причинах моего неожиданного отъезда, потому что временами я ловил его понимающий взгляд. Я ещё тогда решил, что не прощу тебе той маленькой измены, Джей. Я не перестану любить тебя, заботиться о тебе, но всегда буду помнить о том событии.
- Я устал, - тянешь ты, когда мы возвращаемся в автобус. Ха, посмотрел бы я, как ты сказал бы такое там, где наши фанаты разносят ограждения. Думаю, они были бы весьма недовольны. Для них ты должен быть идеальным. Абсолютно.
- Так устал, что хочется сдохнуть. Прямо сейчас, - твой взгляд лениво скользит по серой обивке дивана, которую уже давно пора бы поменять.
- Что тебе мешает? – не отвлекаясь от стопки негативов передо мной, спрашиваю я.
Я ощущаю, что ты улыбаешься. Опять.
- Они, представь себе, - ты киваешь в сторону окна, за которым так и не стих шум толпы.
Наши поклонники – даже они значат для тебя больше, чем я. Но я почти к этому привык.
- Это ведь то, чего ты добивался?
- Нет... не совсем, - твой ответ несколько смущает меня. Подумайте сами, человек много лет пытался вырваться из духоты мира, окружающего его, воспарить к своей мечте, и он смог сделать это. Но теперь он заявляет мне, что всё это – совсем не то, чего он хотел достичь.
- Это как? – немного растерянно проговариваю я.
- Я ведь не хотел чрезмерной славы. Чёрт, да если уж говорить честно – я не вообще её не хотел. Мне просто нужно, жизненно необходимо было заниматься музыкой и...
- И ты надеялся, что это не вызовет отклик у людей вокруг нас? – я усмехнулся. Какой же наивный! – Тогда тебе следовало бы держать всё в большом секрете, Джей!
Наверное, в моём голосе и взгляде возникла некая доля ехидства, потому что он с досадой поморщился и отвернулся от меня.
У входа в автобус послышались голоса.
- Мы вернулись, - торжественно провозгласил Мэтт, забираясь внутрь. Томо следовал за ним.
Снимки вышли забавные: я фотографировал Джареда, когда он этого не замечал - под вспышки камер журналистов и фанатов он не обратил внимания на мои манипуляции с камерой, когда я ждал очередного незабываемого момента, чтобы запечатлеть его. Эту плёнку я закончил на прошлой неделе, даже выкроил пару часов, чтобы самостоятельно проявить её, когда мы остановились в маленьком отеле. Не думаю, что когда-нибудь покажу эти негативы брату. Я хочу, чтобы они остались моими навсегда, хотя бы эти кусочки тонкого пластика, если не сам Джаред.
2.
- Джаред, ты зачем туда залез?! – бабушка встревожена не на шутку, когда её пятнадцатилетнему внуку вздумалось забраться на крышу её двухэтажного домика по неизвестным ей причинам.
- Всё в порядке! – он движется быстро, но аккуратно, стараясь не скользить по черепице.
- Что ты собрался делать там?
- Не волнуйся, я скоро приду обедать! – в глазах Джареда загорается озорная искорка. – Так что можешь разогревать своё рагу!
Он чуть ли не бежит по ровному участку, бабушка хватается за голову:
- Шеннон, иди немедленно сюда! – что есть силы кричит она.
Из-за дома, оттуда, где расположен небольшой сад, доносится приглушённый голос:
- Что стряслось?
- Иди и успокой своего брата! – женщина спешит к крыльцу. – Меня он совсем не слушается!!
Шенн не спеша преодолевает путь от садовой калитки до забора перед домом.
- Джей, ну и что ты там забыл? – яркое солнце мешает смотреть, так что Шеннон ставит ладонь «козырьком», ухмыляясь.
- Лезь сюда, и сам всё узнаешь, - брат призывно машет рукой, одновременно чуть не соскальзывая по скату крыши.
- Осторожно! – уже с тревогой говорит Шенн, направляясь к дому.
На крыше ветрено. Тёплые воздушные потоки обнимают, словно невесомое покрывало.
- Теперь-то ты чувствуешь? – Джаред вопросительно смотрит на брата.
Шеннон молча кивает. Здесь, на крыше, у него возникает приятное ощущение покоя и некоторой оторванности от всего остального мира.
- Правда, здорово? Там, внизу, такого никогда не испытаешь, - мечтательно проговаривает Джаред, прислоняясь к белёной трубе, всматриваясь вдаль.
Шеннон осторожно приближается к краю. Здесь, наверху даже дышать легче, стены не давят, непреодолимое чувство свободы опьяняет, пробегает дрожью по коже. Внизу – чёрная плоть земли. Наверху – чистое голубое небо с редкими прослойками белых тонких облаков.
- Джей, я мог бы прыгнуть вниз... – неожиданно хрипло произносит Шенн, глядя на птиц, резвящихся в вышине. – Ради самой иллюзии полёта и... ради тебя. Мог бы, Джа, правда!
Брат смотрит на него странно, но без удивления или страха. Затем делает шаг, прислоняясь к спине старшего Лето, обнимая за плечи.
- Я знаю, - едва слышно шепчет. – Но – не надо, хорошо?
На губах Шенна – лёгкая улыбка, он слабо кивает, наслаждаясь неожиданным теплом.
***
Я просыпаюсь не до конца, словно парю в чём-то светлом, радужном... Замечательный сон мне приснился. Правда, так было, давно, лет двадцать назад, когда не было ещё никаких «30 seconds to Mars», да, что уж говорить – не было даже планов по этому поводу! Теперь мне кажется, что тогда было лучше, чем сейчас.
Странно, но за окном ещё довольно - таки темно. Слишком рано, чтобы прямо сейчас вскакивать с постели, но мне хочется выпить немного крепкого кофе, чтобы прогнать остатки сна. Он – этот сон – напомнил мне, что мне никогда не вернуться в то прошлое, воспоминания о котором я так бережно храню внутри. Это причиняло боль. Поэтому я резко поднялся, даже голова немного закружилась, и тихо, чтобы никого не разбудить, прокрался на кухню. К счастью, вода в чайнике ещё осталась, поэтому я решил сварить себе кофе на огне, настоящий кофе, со взбитыми сливками, баллон которых я обнаружил в холодильнике. Я окончательно проснулся от одного запаха бодрящего напитка, в который я, к тому же, добавил полплитки горького шоколада и ложку коньяка. На часах было пять тридцать, когда я наполнил кружку густой коричневой жидкостью с белой шапкой.
- Ты чего, Шенн, с ума сошёл? – я вздрогнул, поперхнувшись кофе, и оглянулся.
- Джей!
- Ты на часы смотрел? – он сонно моргает, всматриваясь в моё лицо.
- А ты? Почему ты – то не спишь?
- Ты думаешь, это легко, да? Когда такой чудесный запах витает в воздухе, - шепчет он, бросая взгляд на мою кружку. Затем неожиданно наклоняется и отхлёбывает обжигающий напиток, даже не поморщившись.
- Не знал, – он вытирает губы тыльной стороной ладони, - что ты умеешь такое готовить.
«Ты вообще мало обо мне знаешь» - хочется сказать мне, но вместо этого я тянусь к твоим губам, на которых ещё остались шоколадные разводы. И ведь я точно уверен, что ты осознаёшь этот мой неожиданный манёвр, со всей ясностью воспринимая реальность и происходящее, и... ничего не пытаешься сделать.
«Господи, пусть он ударит меня, хотя бы даст пощёчину, пусть сделает хоть что-нибудь, лишь бы остановить меня!!!!» - кричит всё внутри меня, но ты и не думаешь ничего делать. В твоих голубых глазах неприятная искра издёвки, я вижу, как она вспыхивает ярко весь тот бесконечный промежуток времени, в конце которого я ощущаю знакомый мне вкус кофе с алкогольным оттенком, только в совершенно другой интерпретации.
-Шенн? – Джаред растерянно хмуришься, теребя меня за плечо.- Ты заснул? Говорю же тебе, незачем вставать так рано, ведь ты совершенно не выспался...
Я, наверное, выгляжу немного дико, когда впиваюсь в него взглядом. Он непонимающе смотрит на меня, чуть ли не рукой машет перед лицом, чтобы я пришёл в себя. Да уж, весьма странные фантазии посещают меня сегодня... Или это всё из-за сна?
3.
- Я приглашён на роль! – Джаред врывается в фотолабораторию, пинком распахнув дверь.
Шеннон неторопливо поднимает на него глаза, в которых уже виден смутный интерес. В руках брата толстая чёрная папка со сценарием.
- Мне надо это прочитать к завтрашнему дню, - поясняет Джаред, перехватив взгляд Шенна.
Тот кивает, но молчит, внезапно возвращаясь к просмотру фотографий с последней фотосессии группы. Джаред не выносит, когда его игнорируют. Он подкрадывается к брату, и громко произносит прямо над его ухом, так, что Шенн невольно вздрагивает:
- Не хочешь узнать подробности?
- Подробности? – через мгновение переспрашивает тот. – Да, конечно.
- Это история про наркомана. Двух наркоманов. Нет, трёх, - смешно хмурится Джаред, картинно загибая пальцы. – Всё это достаточно печально, и, мне кажется, там есть, где развернуться...
Шенн задумчиво смотрит в одну точку, стараясь сосредоточиться. Слова брата о фильме совершенно не воспринимаются, в голове неожиданно возникают совершенно посторонние мысли, не имеющие отношения ни к новой роли Джареда, ни к кино вообще.
- ...я буду играть парня по имени Гарри, который...
- Джей, - перебивает его Шенн, кожей чувствуя недоумённый взгляд брата.
- Да? – осторожно отзывается Джаред.
- Я хотел... хотел спросить.
- Про роль?..
Шеннон мотнул головой, вызывая ещё большее удивление Джареда.
- Так о чём же?
- Послушай, Джар. Наша группа, ей ведь скоро исполниться два года, а мы, похоже, так и не добились почти ничего за это время.
Джаред в растерянности.
- Я не говорю, что наша музыка плохая или тексты неподходящие. Нет! И я повторю ещё раз – я верю, ты гениален, ты несёшь что-то важное в этот мир. Но скажи мне, Джей, что для тебя всё-таки важнее: кино или наш собственный Марс?
Джаред молчал, ожидая продолжения.
- Я просто хотел спросить, смогу ли я уйти из группы, если вдруг, в один ужасный момент почувствую, что не получаю никакого удовольствия от того, что мы делаем. Что нет эмоциональной отдачи, что всё напрасно. Ты ведь сможешь отпустить меня?
Шеннон, наконец, поднял глаза на брата. Тот стоял, опустив голову.
- Джаред?
- Ты этого хочешь? – едва слышно прошептал младший Лето, так, что Шенн почти не расслышал его слов, но в следующий же миг он стремительно приблизился к брату, в его голубых глазах горел огонь азарта.
- Мы станем первыми, поверь мне, Шенн! О нас заговорят! – в его голосе был невероятный энтузиазм. – Два года – это ведь не срок! Мы так мало сделали за это время, а впереди у нас вечность, у нас всё получится, ты должен доверять мне! Мы выпустим альбом через полгода, и он взорвёт планету, правда, Шенн...
***
Он ещё много тогда говорил. А я почти не слушал, просто наслаждался его вниманием, звуками его голоса, его присутствием. Господи, да этот вопрос мог бы быть банальным блефом, но мне нравилось то, что Джаред поверил в такую возможность, что я смог заставить его волноваться, лишь озвучив одну из своих мыслей.
Через полмесяца брат уехал на съёмки, но я знал, что он вернёшься как можно скорее.
Я всё-таки проспал ещё пару-тройку часов после выпитого мной кофе. Странно, но напиток, который призван пробуждать в человеке бодрость, на меня оказал абсолютно противоположное действие.
Ещё одно воспоминание, которое составляет мою личную коллекцию. Тогда я волновался за группу, а теперь понимаю, что ничто не вечно в этом мире. А ещё я ясно осознаю, что даже если придёт такой период для нашей группы, когда мы решим, что расставание – это лучшее решение, которое даст нам возможность остаться друзьями, то я сделаю этот шаг без сожаления, ведь это я всё равно останусь твоим братом, Джей, что бы ни случилось. Иногда я ловлю себя на мысли, что я хотел бы такого исхода...
Почему-то сейчас мне кажется, что прошлая моя жизнь была намного легче, чем нынешняя. Неужели группа стала причиной нашего отчуждения, или же мы просто выбрали для себя разные дороги? Я не могу ответить на этот вопрос, по крайней мере, сейчас. И не могу понять, почему же я чувствую себя так, словно прощаюсь с тобой...
- Шенн, ты собираешься вставать? Ну, вот, то вскакиваешь ни свет, ни заря, то тебя не добудиться... – с каких это пор ты стал таким ворчливым, бро?
Через мгновение Джаред оказывается около моей полки, гордо именуемой «кровать», и присаживаешься на край. Я погорячился, причислив его к ворчунам! Сегодня брат, похоже, в хорошем расположении духа.
- А что, Мэтт и Томо уже рвутся в бой? – усмехнувшись, спросил я.
Он засмеялся и отрицательно качнул головой.
- Тогда какого чёрта ты привязался ко мне?!
Я успел уловить в его взгляде отблеск смущения, когда он одним движением откинул покрывало с кровати и прилёг рядом, вынужденный прижаться к моему боку из-за малой ширины полки.
- Эй, Джей, ты что творишь! – с притворным возмущением крикнул я, рискуя разбудить ребят, которые, если верить Джареду, ещё вкушали утренний сон.
Во взгляде, обращённом ко мне, мелькнули озорные искорки. Сначала я всерьёз думал, что у меня очередная (вторая за день!) галлюцинация, но приятное ощущение тепла не исчезало, поэтому мои размышления плавно перетекли в новое русло...
***
За окном выл сильнейший ветер, его яростные порывы рвали пожелтевшую листву с ближайших деревьев и целыми охапками кидали её в окна, заставляя стёкла жалобно позвякивать. Шеннон бросил короткий взгляд на циферблат настольных часов, стрелки которых упрямо упирались в цифру двенадцать. Лампа, стоявшая на прикроватной тумбочке, горела достаточно ярко, чтобы можно было различить ровные строки на странице книги. Рассеянно прислушиваясь к стуку садовой калитки и шороху в гостиной, где бабушка штопала одну из своих многочисленных шерстяных юбок, Шенн перевернул страницу. В этот миг особенно неистовый порыв ветра взвизгнул отчаянно, за окном раздался треск и скрежет, а через секунду свет во всём доме погас. Нашарив в кромешной тьме стол, Шенн осторожно положил книгу и сел на кровать. За окном было так же темно, как и в доме, поэтому было трудно определить границу между помещением и внешним миром: казалось, что ты висишь в чётной пустоте, где нет ни верха, ни низа.
Дверь скрипнула неожиданно, когда Шеннон уже начал привыкать к молчаливой тьме.
- Шенн, - в голосе отчётливо проступали панические нотки.
- Джей? Ты почему до сих пор не спишь?
Глаза, уже достаточно привыкшие к темноте, могли разглядеть неясный силуэт около белой стене, которая даже в такой темноте невольно выделялась в окружавшем их мраке.
- Шенн, что произошло? – брат неуверенно движется по направлению к кровати.
- Думаю, что провода оборвались, те, что на улице, - махнул тот в сторону чёрного провала окна. – Или же что-то на станции, ведь на улице настоящая буря...
Он неожиданно замолчал, когда Джаред быстро, словно змея, проскользнул под одеяло, прижимаясь к плечу Шеннона.
- Джей... – немного растерянно.
- Я боюсь, - прошептал Джаред, цепляясь за запястье брата. – Я боюсь темноты. Шенн, пожалуйста, можно я останусь здесь? У меня просто ноги подкашиваются, когда я думаю о том, что мне придётся возвращаться в свою комнату.
Шеннон едва слышно вздохнул и помолчал пару секунд. Но затем, потрепав младшего брата по волосам, тихо проговорил:
- Конечно, никаких проблем, - осторожно прикасаясь к плечу Джареда рукой.
***
Прошлое прочно затянуло меня в свой водоворот, я чувствовал такую теплоту внутри, что не сразу вспомнил, что брат в этот момент точно так же доверчиво прижимался ко мне, правда, причины этой неожиданной нежности с его стороны для меня были не вполне ясны. Ведь тогда он сделал это просто потому, что испугался темноты... или не только поэтому? Я никогда этого не узнаю, наверное, ведь с того вечера прошло лет двадцать. Мне вдруг стало не по себе от этой цифры. Двадцать лет, и с тех пор ты в первый раз повторил свой странный поступок. Что толкнуло тебя на это, Джаред? Неужели, ты вдруг научился читать мысли окружающих тебя людей... Эти двадцать лет пролетели так быстро, что я до сих пор помню то ощущение твоего тела рядом с моим, о котором ты вновь напомнил мне сегодня.
- Хэй, есть кто живой? – сонный голос Мэтта напомнил мне, что мы не одни в этом автобусе.
Через мгновение и его обладатель показался из-за занавески, широко зевая и пытаясь выпрямить затёкшие ноги. Джаред мгновенно откинул одеяло и привстал, потянув гитариста за руку. Этим манёвром он чуть не сдёрнул Воктера с его полки, чем вызвал его недовольный возглас.
- Хватит спать, - притворно - недовольно протянул брат, ущипнув Мэтта за щёку. – Всё, ребята, перестаньте валять дурака, у нас ведь сегодня последний концерт тура!
С этими словами он вскочил и направился в кухню.
Да, сегодня последний день. Я, пожалуй, рад этому, ведь совсем скоро многие смогут увидеть наш автобус на дороге, ведущей к дому. Я могу сказать, что немного устал что есть силы бить по несчастным барабанам, которые безропотно выносят любые мои удары, и я с удовольствием поспал бы в нормальной кровати, посидел бы у камина, не чувствуя по ногами дрожащего днища автобуса. Наверняка, сегодня Томо и Мэтт напьются до невозможности, так, что Джею и мне придётся тащить их на своём горбу. В самом деле, не бросать же их на произвол судьбы, а то группа в миг останется без гитариста и басиста.
Странно, но, сколько бы концертов я не отыграл, всё равно с самого утра у меня словно бабочки в животе, нервы, похоже, стали совсем никудышные, если у меня возникает неприятные ощущения часов за семь – восемь до концерта. И я невольно начинаю выстукивать пальцами свою партию из какой-либо нашей песни. Кажется, это называется «болезнь барабанщика»...
4.
Я всегда полагал, что если бы Джареду вздумалось организовать секту или что-то подобное, то люди – наши поклонники – не задумываясь пошли бы за ним куда глаза глядят, загипнотизированные силой его обаяния. Думаю, они бы поступили так даже против его воли, ведь он не виноват в том, что обладает такой странной способностью притягивать окружающих к себе словно магнит. Он может стоять и молчать, он может дремать... Он может всем своим видом выражать полную апатию, но ведь это никого не волнует! Вокруг него неизменно находится толпа людей на любой вечеринке, где бы мы не появились. Многие оглядываются на него, когда мы просто идём по улицам Лос-Анджелеса, где, как мне казалось, уже никого и ничем не удивить.
Когда мы ещё были подростками, он, кажется, этого и не осознавал даже, оставаясь одним из самых неприметных учеников школы, но позже он понял это, помнится, после того, как мать случайно сказала, что все её подружки, нередко посещавшие наш дом, просто без ума от моего брата.
На нашем последнем шоу я просто ещё раз убедился в своей правоте. Толпа пребывала в трансе, да и Джей вёл себя не лучше. Как он только не изворачивался, чтобы получить её очередной восторженный стон. На миг мне показалось, что люди видят в нём Бога... Мне стало не по себе от этого ощущения, потому что его бешеная энергия становилась губительной в больших дозах, словно наркота.
Когда мы уходили со сцены, все эти люди, там, внизу, пожирали нас взглядами, словно голодные волчата в клетке зоопарка. Тогда мне стало действительно страшно. Неужели мы несём в этот мир что-то не совсем хорошее? Я, как мог, пытался отгонять от себя эти неправильные, на мой взгляд, мысли, когда мы, потные и уставшие, ввалились в гримёрку. К счастью, там был душ.
***
Томо и Мэтт первые влетели в фойе клуба, куда мы направились, лишь только покончили с водными процедурами.
- Им надо отдохнуть, - чуть виновато поглядел на меня Джаред.
Я улыбнулся, ведь у меня не было повода для беспокойства. Наш последний концерт отыгран, сейчас можно позволить себе расслабиться. Когда мы с братом пробрались к столу, там уже выстроилась внушительная колонна из пузатых бутылок с выпивкой.
- Это что ещё? – проговорил Джаред, вертя в руках одну из них.
- Сегодня мы пьём всё изысканное, - заявил Мэтт, наливая всем мартини.
Я вообще-то люблю этот мармеладно – зелёный напиток, но он никогда не приносит для меня полной отключки, просто приводит тело в некое «кашеобразное» состояние, когда, вроде бы, находишься в здравом уме, а вот ноги ватные. Обычно после мартини я начинаю ржать, как сумасшедший.
- Я буду пить только это, - указав на зелёную бутылку, сказал брат. – Не хочу головную боль завтра утром.
- Слабак ты, Джа, - дружески хлопнул его по спине Мэтт. – А вот я намерен напиться до беспамятства.
- Ха-ха, чтобы мы потом тебя тащили на себе, - усмехнулся я. Но, как я уже сказал, сегодня – я не против.
Парни совсем расшумелись, сначала были анекдоты, затем в ход пошло что-то вроде песен, которые они пытали петь заплетающимися языками. Томо, похоже, напился больше всех. Джаред же ещё мог что-то соображать. Я пил стакан за стаканом, но мне почему-то становилось всё грустнее и грустнее. Я неожиданно вспомнил, что дома, в Лос-Анджелесе, брат купил себе отдельный дом, когда мы подписали крупный контракт на альбом, который мы и продвигали посредством этого нашего тура. Сначала мне было всё равно, я думал: «Да, Джей уже взрослый, почему бы ему не обзавестись собственным жильём, где никто ему не будет мешать, где он всегда сможет отдохнуть» Но затем, в тот день, когда он собрал вещи и уехал от меня, мне стало так одиноко, что я готов был волком завыть. Тогда я вдруг ясно осознал, что это та грань, за которой обрывается наша вечная, казалась бы, связь, которая соединяла нас с самого детства. Я понял, что перестал быть нужен ему настолько, насколько сам нуждался в нём. Конечно, он часто приезжал ко мне, просто так, без всяких предупреждений, но со временем такие визиты становились всё реже.
Я был чертовски рад туру, надеясь, что мы вновь будем с ним единым целым. Но – нет. Он уходил с Мэттом мотаться по городкам, в которых мы останавливались на ночь, он спорил с Томо о звучании, но мне он редко уделял больше пяти минут, поэтому все мои надежды были напрасны. Теперь наш тур окончен, и я снова вернусь в своё одиночество.
- Шенн,- взгляд у брата был не то чтобы совершенно трезвым, но он, по крайней мере, мог самостоятельно передвигаться да и говорить связными предложениями, чего нельзя было сказать о Томо и Мэтте, которые уже чуть ли не храпели, привалившись к столу.
- Похоже, нам, как всегда... – он указал на ребят. Я кивнул. Так, как и всегда.
Я немного запыхался, когда мы дотащили Мэтта и Томо до автобуса. Всё-таки они – взрослые мужики, в каждом из которых не меньше восьмидесяти килограмм веса, к тому же они выше нас. Кое-как протащив их по ступеням в тёмный проём, мы с Джаредом взвалили их на полки, и устало присели на мою кровать, пытаясь отдышаться. Ведь всё-таки мы тоже пили в клубе.
Джаред приобнял меня за плечи, опустив голову. Я вздохнул. Завтра нас уже будет разделять пара районов города, и нельзя будет так просто увидеться. Я вдруг вздрогнул, почувствовав дыхание Джареда на своей небритой щеке.
- Джей? – прошептал я, не смея шевельнуться.
Он молчал. Затем его губы прикоснулись к коже где-то в районе шеи. Проведя языком влажную дорожку до уха, он осторожно прикусил мочку, затем отпустил, продолжая свой путь к моим губам, накрывая их поцелуем. Я не мог ответить, я просто не мог пошевелиться, пытаясь избавиться от непрерывного потока мыслей, который бешено мчался в моей голове. Язык Джареда без всякого разрешения проник в мой приоткрытый рот, когда я протестующе упёрся руками в его грудь.
- Джей, не надо... – он отпрянул от меня, сразу же оказавшись на другом конце полки.
Я тут же пожалел о своих словах, чувствуя, как он сверлит меня взглядом. Просто... это было так неожиданно. Чёрт, Джаред, ты сейчас не то думаешь!
- Прости, - говорит он, и голос его полон отстранённого безразличия. Я, идиот, всё испортил...
- Джей... – я пытаюсь остановить его, но он стремительно проскальзывает к выходу из автобуса и растворяется в ночной тьме. Я следую за ним, опаздывая лишь на пару мгновений. Но его и след простыл.
- Джаред! – выкрикиваю я в молчаливую пустоту. Конечно же, ответа не последовало.
5.
Я всегда отдавал себе отчёт в том, что люблю своего брата. Люблю его странной и, наверное, неправильной любовью. Люблю его тело и душу, люблю смотреть на него, прикасаться к нему, люблю его тепло, когда он рядом, люблю смотреть на него, когда он спит, люблю любить его. Это грех, но меня никогда это особо не волновало, ведь я смог всю свою жизнь контролировать себя, почему же не смогу и дальше? Теперь мои убеждения несколько пошатнулись, после этого поцелуя. Мне ни в коем случае нельзя переступать черту, иначе может случиться непоправимое. Джей, пожалуйста, не толкай меня на то, в чём мы потом оба будем раскаиваться...
***
Утро было хмурым. Томо и Мэтт без сил лежали на кроватях, уставившись в потолок взглядом, полным апатичной безысходности. Мне бы их заботы...
- Чёёёрт... Зачем было так нажираться? – вопрос был явно риторическим.
Томо с явным усилием оторвался от созерцания потолка и посмотрел на Мэтта.
- Одно утешение, - пробормотал он. – Не одному мне так хреново.
Мы ехали домой. Не смотря ни на что, это было приятно. Вчера вечером я слышал, как Джаред вернулся в автобус, примерно через час после того неловкого эпизода. С утра он так и не сказал мне ни слова, хотя мы и встали почти одновременно и даже вместе чистили зубы в тесном закутке у входа в кухню.
Я понимал причину его отчуждённости, но всё-таки, разве это честно: он почти игнорировал меня в течение последнего года, а теперь вдруг полез целоваться. Он что, думал, что я кинусь ему на шею, стоит ему лишь бросить взгляд в мою сторону? Я не такая тряпка, бро.
За окном проносились холмы, фермерские поля и дома, кустарники... Скоро, совсем скоро эта картина сменится другой: дороги большого города, его непрерывно текущая деловая жизнь. Шум шоссе за окном, запах бензина и резины покрышек, редкие островки зелени в царстве раскалённого асфальта и железа. Словом, Лос-Анджелес собственной персоной. Людный и тесный город, который я по-настоящему люблю.
Чуть хмурясь, я всматриваюсь в даль, на застывшие в синеве неба белоснежные клубы облаков, которые лениво тянуться вслед за нами. За спиной – голоса. Похоже. Томо и Мэтт смогли - таки встать, чтобы добраться до бутылок минералки и аспирина.
- Хэй, Шенн, - Мэтт незаметно подходит, дотрагиваясь до моего плеча.
Я оборачиваюсь, вопросительно глядя на него.
- Ты что такой тихий? Случилось что?
Стискивая на мгновение зубы, я с улыбкой говорю:
- Соскучился по дому, - самая ложная ложь.
Он понимающе кивает, хотя, может быть, и не верит моим словам до конца.
- Подумываю, может куда податься, отдохнуть, - неожиданно выдаю я, краем глаза заметив Джареда, который копался в своей сумке.
- Да? – Мэтт, кажется, слегка обескуражен моим неожиданным признанием. – Что ж, хорошая идея...
В его голосе растерянность. Я не обращаю на это внимания, я слежу за братом. Тот замирает на миг, но затем продолжает искать что-то в сумке, как ни в чём не бывало.
- Ага. Хочу съездить на восточное побережье, к атлантическому океану. Куда-нибудь в тихое местечко, но не слишком далеко от большого города. Около Нью-Йорка. Или Вашингтона. Я ещё не решил.
Кажется, Мэтт с его чёртовой проницательностью начинает догадываться, что я пытаюсь играть на публику в лице Джареда, но я уже вхожу в раж, даже не делая попыток остановиться.
- Так если скучаешь по Лос-Анджелесу, почему хочешь уехать? – неожиданно подлавливает меня Мэтт.
Чёрт, Мэтт!! Ну, какого... Сам виноват, вообще-то. Заварил кашу...
- Да, ладно тебе, не привязывайся ты! – я улыбаюсь и несильно толкаю его. – Это ведь пока только в планах.
- Хм... – подозрительно смотрит он на меня, но отходит в сторону, не говоря больше не слова.
Что-то я перегнул палку. Зачем было так увлекаться?
***
Осторожно сжимая в кармане гладкий металлический ключ, который напоминает о старинных замках с тяжёлыми висячими замками, я шёл по тёмным улицам с редкими светлыми пятнами фонарей. Один. Автобус был загнан в гараж при студии звукозаписи, где наш альбом увидел свет. И мы, словно чужие, тихо разошлись. Каждый – своей дорогой. Моя грусть куда-то улетучилась, а на её место пришло большое и размытое Ничто.
Металл приятно холодил ладонь, словно напоминая, что я скоро буду сидеть на удобном широком диване, глотая горячий ароматный чай, и смотреть какой-нибудь сериал для полуночников.
Моросил мелкий дождик, который навевал мысли о тумане. Он приятно овевал разгорячённое лицо, оседал на волосах и ресницах. Наверное, я выглядел забавно.
Подойдя к каменному крыльцу, я провёл рукой по деревянным перилам и бросил взгляд на молчаливый фонарь у входа. Я его зажигал по вечерам, когда Джаред переехал. Сбросив с плеча надоевшую сумку, я присел и, нашарив в кармане куртки пачку сигарет и зажигалку, не торопливо закурил. Вот я и дома.
-
-
03.06.2008 в 16:21-
-
04.06.2008 в 18:46спасибо!=)
-
-
06.06.2008 в 00:07А ещё инцест между братьями Лето...
ммм... =*
Я восхищена
-
-
06.06.2008 в 18:07спасибо! я старалась!=)
-
-
11.11.2008 в 04:17-
-
18.11.2008 в 18:15Большое спасибо!=) Я всегда стараюсь писать о чём-то более сложном, чем беспричинный секс или что-то подобного рода. Мне хочется понять причины поступков людей и последствия подобных действий. Пока что фандом 30STM и, в частности, летоцест дают мне возможность сделать это. Я так хочу прочувствовать сложность отношений, саму сложность жизни, что невольно вплетаю это в свои фики. И отзывы читателей, конечно же, играют большую роль в моей жизни, поэтому благодарю от всей души! Сейчас у меня сложный период в творчестве, много идей, но сил на их осуществление нет, и я чувствую себя почти бесполезной. Так что подобные отзывы очень поддерживают меня. Я буду стараться и дальше=) Надеюсь, что преодолею этот кризис
-
-
19.11.2008 в 00:19